User:GreyDragon/Answer1
Ответ 1
Закончив копирование файлов привод последний раз мигнул зеленым светодиодом и на пару секунд затих. Тихо зажужжал привод лотка. Вытащить из выемки лотка серебристый диск мини компакта, уложить в жесткую обложку из прозрачного пластика, -- руки действуют автоматически. Мне трудно работать с компакт дисками, но сейчас обычная неуверенность куда-то исчезла. Может быть потому, что создание этого диска – скорее уступка привычке подстраховаться, чем реальная необходимость. Если Проводник действительно способен делать то, что рассказывают о нем, он и так знает о мире, который я описал в своих рассказах, -- знает гораздо больше, чем смог описать я. Если нет, -- никакие описания не помогут. Но так мне все же спокойнее. Тщательно прижав все четыре защелки футляра с диском. Накрываю прозрачный пластиковый квадрат ладонью, словно пытаясь без помощи компьютера прочесть его содержимое, проверяя в последний раз. «Право Мечтателей_Академия магии»,-- этот рассказ с самого начала был моим ответом Проводнику. Именно стремление понять, что же мне ответить на вопрос такой магической сущности: «Куда ты хочешь попасть?», заставило меня написать этот рассказ. Как давно это было. Больше тридцати лет назад. Мог ли я подумать тогда, что проживу так долго. Уже зная, что вряд ли смогу найти для себя занятие, способное обеспечить меня и придать моей жизни хоть какой-то смысл, -- наверное нет. Впрочем, тогда я просто не думал об этом. Я был еще достаточно молод, рядом со мной были те кто очень хотел, пусть и не мог мне помочь. Я просто надеялся на лучшее. Постепенно надежда угасла. Инвалид-опорник первой группы, в добавок не способный толком учиться самостоятельно, не смотря на сохранность интеллекта, вряд ли может рассчитывать на что либо даже в самых богатых странах начала двадцать первого века, -- а тем более здесь в самом неудачном из осколков советского строя. Меня спасло только то, что когда надежда угасла окончательно и я остался один, мне было уже все равно. Я все таки прожил эти тридцать с лишним лет на мизерную пенсию, пользуясь остатками того, что досталось мне от жизни благодаря помощи тех, кто способен на большее чем я сам. При это я не сошел с ума от безысходности и одиночества, но в этом тоже нет моей заслуги. Это заслуга кого-то из авторов-фантастов. Его имя я давно позабыл. Мне запомнился только написанный им рассказ и название «Проводник отсюда». В какой-то момент, когда мне было уже все равно, сумасшедший я, или нет, я поверил, что Проводник существует. Я поверил в это, как в непреложный факт, не ища рациональных объяснений, поверил просто потому, что больше надеяться было не на что, а просто ждать смерти было все-таки скучно. И еще потому, что я точно знал, что отвечу на вопрос Проводника, повстречавшись с ним. Я точно знал куда и как хочу попасть отсюда, поэтому начал искать. До того у меня никогда не получалось по-настоящему искать то не знаю что в глобальной сети, но на сей раз вышло иначе. Непоколебимая, иррациональная вера и упорство полной обреченности, порой, способны даже на большее, чем принято считать. Постепенно я начал натыкаться на обрывки слухов, туманных и невероятных рассказов о некой малопонятной сущности, делавшей именно то, что мне было нужно. Ее часто называли Проводником. Сейчас, даже под страхом смерти, я вряд ли сумею вспомнить, а тем более понять, как мне удалось выйти на простенький, начисто лишенный графики, сайт с длиннющим нечитабельным адресом, меняющимся раз в пол часа. Это уже не имеет значения. Я успел отправить запрос через простенькую текстовую форму на сайте. Несколько часов назад я получил электронное письмо без адреса отправителя. Короткий текст на английском языке содержал инструкции, несколько требований, дату и время встречи с проводником. Прочитав требования, я улыбнулся, -- все как в том старом рассказе. Возможно многие удивились бы этому, но я потерял способность удивляться еще до того как поверил в существование Проводника.
Выключив комп, я окинул взглядом квартиру. Старая советская гостинка. Для одного человека даже неплохо. Места вполне хватает. Ремонта как такового эта квартира, по-моему, не знала никогда, но она досталась мне в гораздо лучшем состоянии, чем то в котором находилась трехкомнатная квартира, в которой я жил до этого вместе с мамой, сестрой и ее мужем, с которым они так и не расписались. По моей просьбе обои, оставшиеся от прежних хозяев, сняли, стены и потолки выкрасили в белый цвет. Пол в единственной небольшой комнате застелили поверх коричневого советского линолеума белым синтетическим паласом. Из мебели здесь поместились, узкая деревянная кровать, тумбочка с одеждой и старый письменный стол верно служивший мне еще со школьных времен. Все это попало сюда из моей прежней комнаты в трехкомнатной квартире, как и довольно мощный, но, сейчас, давно и безнадежно устаревший компьютер с парой трубочных мониторов, за долгие годы почти сросшийся со старым письменным столом. Благодаря плате-тюнеру он вполне успешно заменял мне телевизор и видеомагнитофон, хотя это никогда сколь ни будь ощутимо не меняло мою жизнь к лучшему. Сразу после переезда на новую квартиру мне удалось уговорить нескольких соседей создать локальную сеть с совместным выходом в Интернет. Благодаря этому я мог платить за доступ те же, вполне приемлемые даже для меня деньги, что и на старой квартире, где работала та же система. Все остальное в этой квартире досталась мне от прежних хозяев. Неказистость советской кухонной мебели, плиты с холодильником, или сантехники в совмещенной с туалетом ванной, никогда меня не волновали, ведь все это, несмотря на свою примитивность и очень солидный возраст, продолжало функционировать, с истинно советским героическим стоицизмом. У меня были работающий комп, подключение к сети и возможность не подохнуть физически. Мысль жаловаться на жилищные условия никогда не приходила мне в голову. Никакая роскошь, даже будь она мне доступна, не могла дать мне ни знаний и навыков, которые позволили бы мне чувствовать себя счастливым, даже оставаясь инвалидом, ни полноценных, по меркам этого мира и времени, физических возможностей, способных дать мне то, что здесь принято называть свободой.
Сейчас, когда я могу навсегда покинуть эту квартиру и этот мир, она, впервые, кажется мне уютной.
Привычным движением встаю из старого пластикового кресла, опершись ладонями на подлокотники, вынимаю из кольца-крепления, прикрепленного канцелярским зажимом к крышке стола, потрепанный, но все еще исправный и надежный, телескопический посох-трекер (кое-что в этом мире все таки умеют делать на совесть). Опираясь на потертое навершие рукоятки из похожего на резину материала, иду к кровати. Если идти вот так, не спеша, просто пересекая комнату, вполне можно почувствовать себя почти здоровым человеком. Сажусь на кровать, привычным движением развязываю пояс. Снова встаю, стаскиваю через голову свободного покроя хламиду с капюшоном и широкими рукавами. Когда-то для меня их пошили на заказ из серой шерстяной ткани. Целых четыре штуки. Ткань оказалась очень удачной. Все четыре хламиды до сих пор целы, несмотря на то, что я редко выхожу на улицу, а дома не ношу ничего другого. Стаскиваю похожие на шорты трусы-боксерки, сев на кровать, стаскиваю с ног шерстяные джурабы, похожие на мягкие валенки. Оставшись в одном кожаном ортопедическом поясе (без него моя спина долго не протянет), достаю из под кровати старые ортопедические аппараты из черного пластика, усовершенствованные когда-то при помощи болгарки (просто отпилить верхнюючасть пониже металлических коленных суставов оказалось намного проще, чем убедить наших медиков и техников-ортезистов, что я вполне могу обойтись ортезами, защищающими голеностоп). Если не пытаться затянуть крепежные ремни ортезов так, чтобы было действительно удобно, то одеть их можно достаточно быстро. Сейчас мне на комфорт наплевать. Вот и все, самая муторная процедура, предшествующая любому выходу за пределы квартиры, позади. Одеть потрепанные, но чистые плавки, и натянуть на себя настоящий будесверовский камуфляж (штаны и рубашку из прочной пятнистой ткани со множеством разнокалиберных карманов, расположенных продуманно, удобно и компактно) дело не долгое и, скорее, приятное. С ботинками (тоже армейскими, для пограничных подразделений бундесвера), как всегда приходиться повозиться, но комфорт при ходьбе и дополнительная защита голеностопных суставов, стоят того.
Выкладываю из нагрудного кармана документы (паспорт, пенсионное удостоверение и пластиковую пенсионную карточку). Один за другим проверяю карманы, выкладывая на стол разные мелочи, вроде носового платка. В последнюю очередь укладываю в нагрудный карман прозрачный квадратик футляра с мини-компаком. Все, теперь можно уходить. Привычно опираясь левой рукой на навершие посоха и балансируя правой, подхожу к напольной вешалке с одеждой. Сейча она почти пуста. Свободной рукой накидываю на плечи пятнистую куртку с теплой подстежкой. Немного повозившись продеваю в рукав левую руку, застегиваю молнию куртки и накидываю на голову капюшон. Громко щелкает древний советский выключатель (круглый массивный из потертого черного пластика). Привычно опираясь на стены правой рукой, иду к двери по короткому коридору. С трудом открываю массивную металлическую дверь (возни с ней конечно много, особенно для меня, но деревянную дверь ставить вовсе не имеет смысла). Мысленно помянув это мир парой «ласковых» слов закрываю железную дверь снаружи и запираю дверной замок длинным массивным ключом. Скользя правой рукой по стене коридора, покрытой вздувшейся и кое-где облезшей зеленой краской, иду к лестнице. Лифт здесь иногда работает, но я им не пользовался ни разу. Третий этаж не одиннадцатый, как на старой квартире. Конечно спускаться по лестнице для меня небезопасно, но перспектива невесть сколько куковать в сломавшемся лифте, всегда привлекала меня еще меньше, чем спуск пешком с третьего этажа. Накинув ремешок страховки на правое запястье, начинаю спускаться вниз, вцепившись левой рукой в перила, а правой опираясь на посох.
Оказавшись, наконец внизу, привычно перевешиваю посох на левую руку и опираюсь рукой на стену. В подъезде полная темнота и холод. Время близиться к одиннадцати вечера, в это время темно даже летом, а сейчас середина зимы. Самое глухое и мрачное время года. Рождественские и новогодние праздники уже закончились, но до весеннего тепла еще далеко. Впрочем, темнота в подъезде для меня не помеха, я в любом случае стараюсь опираться свободной рукой на стену, там, где это возможно. Открыв плечом перекошенную дверь подъезда, выбираюсь на улицу. Здесь хуже всего. Три невысоких ступеньки. Для здорового человека – мелочь, для меня -- опасное препятствие. Главное, без лишнего героизма. Выглянувшая из-за низко нависших снежных туч, луна дает достаточно света, чтобы убедиться, -- радом никого нет. Сейчас преодолеть эти ступеньки будет даже легче, чем в солнечный летний день. Я просто опускаюсь на четвереньки и спускаюсь на засыпанный снегом асфальтовый тротуар. Сидя на асфальте быстро раскручиваю посох на удобную при моем росте длину (использовать тренер как трость в таких условиях неудобно). Снимаю резиновый наконечник с шипа на конце посоха и запихиваю его в карман. Благодаря шипу и бундесверовским ботинкам встать удается с первого раза. Мысленно помянув добрым словом разработчиков армейской одежды и снаряжения для альпинистов (для условий зимнего города в нашей стране – в самый раз, даже если это столица), огладываюсь по сторонам. Темно тихо и холодно. Луна снова спряталась за снежными тучами, даже звезд не видно. Снег с каждым мгновением валит все сильнее. Идти куда либо не имеет смысла. Я просто стою, сжав левой рукой рукоятку посоха, а правую положив на навершие. Я выбрался из квартиры с изрядным запасом. При всей медлительности доступной мне манеры передвижения, я не мог опоздать. Если Проводник существует, он появиться здесь. Если нет, замерзнуть здесь вот так, дожидаясь его, отнюдь не худший способ самоубийства.
– Мастер Шторм.
Мысль о смерти мгновенно исчезает. Я оборачиваюсь на голос прежде, чем успеваю заметить свет. Метрах в двух от меня, у бетонного столба с ржавыми остатками фонарного колпака на верхушке, стоит человек: молодой (на вид не старше 20 лет), высокий, широкоплечий. Развитая но, компактная мускулатура выдает тренированного бойца. Он одет в серый комбинезон со множеством карманов (вместительных, но компактных), и высокие (до колен) защитные сапоги из серого синтетического материала. На талии – пояс со множеством инструментов (более менее уверенно я могу опознать разве что ручной лазер безприкладной модели, пристегнутый к поясу у правого бедра), на голове массивные защитные очки, сейчас сдвинутые на лоб. Примерно в метре над его головой висит небольшая Сфера Света. В ее ярком, но не слепящем сиянии я легко могу рассмотреть все детали внешности Проводника. Волосы серые, их постепенно покрывают снежинки, мерцающие в магическом свете, -- он появился здесь совсем недавно. На правой кисти Проводника поблескивает каркас из узких полосок прозрачного гибкого кристалла – магический посох Ордена Мечтателей. В серых глазах Проводника смех и веселая улыбка.
– Судя по выражению Вашего лица, мастер Шторм, я угадал. Вопрос о том, куда вы хотите попасть можно считать излишним.
– Похоже на то, мастер Кондуктор, -- не отрывая взгляд от Проводника, я делаю шаг вперед не замечая боли в уставших от стояния на холоде мышцах ног, само холода и предательской скользкости тротуара. Рискну все же уточнить как.
– Это зависит от Вас, мастер Шторм. Пока я провожаю Вас путь указываете Вы. Вопрос как, лишь часть ответа на вопрос куда, поэтому решать Вам.
Проводник внимательно смотрит на меня с легкой улыбкой, не делая попыток помочь, но и не торопя. Я уже успел к месту встречи. Теперь он не имеет права уйти, пока не проводит меня. Такова его природа. Он не может ее изменить и вряд ли способен желать этого.
Сделав последний шаг, загоняю шип посоха поглубже в мешанину льда и снега под ногами. Шип частично уходит в промерзлый песок в трещине асфальта. Вроде надежно. Привычно опершись обеими руками на посох, я задумчиво разглядываю Проводника. В его внешности есть что-то знакомое. Уже не обращая внимания на одежду и снаряжение, я вглядываюсь в его лицо: загорелое, немного обветренное, с резкими решительными чертами. Сбивают с толку смеющиеся серые глаза, и волосы (не седые, а именно серые), отсутствие бороды и выражение лица (спокойное, уверенное, веселое), но это мое собственное лицо. Фигура Проводника тоже соответствует моей собственной, какой она могла бы быть при несколько иных обстоятельствах.
– Интересный прием, мастер Кондуктор. Сдается мне, что Ваша внешность отражает не только тот мир, куда я хочу попасть.
– Она отражает только место назначения, мастер Шторм. На большее я не способен. Вы можете попасть туда, куда стремитесь, только став таким, каким хотите быть там. Вы не верите, что можете попасть туда таким как сейчас, поэтому это невозможно, -- мне осталось лишь молча кивнуть.
– Надеюсь, Вы можете изменить меня, мастер Кондуктор.
Проводник улыбнулся, чуть заметно кивнув.
– Для Вас это часть пути, значит я могу это сделать. Достаточно одного ментального заклинания, основанного на Сером Пламени, правда довольно сложного. Структура трехступенчатая. Первая ее часть формирует Вашем сознании, и памяти, дескриптор реализации и формирующую структуру Ключа, после чего усыпляет Вас, позволяя Ключу сработать согласно дескриптору реализации. Вторая часть заклинания срабатывает после того, как завершает свою работу Ключ. Всплывая из памяти эта часть заклинания заставит вас сформировать магическую структуру, второго заклинания из Книги Ключа в не графической форме и наполнить ее Серым Пламенем. Третья часть заклинания дополнит вашу память знаниями и навыками Мечтателя из мира драконов, только что успешно завершившего Ритуал согласно Пути Мечтателей. Характеристики его личности идентичны Вашим, не деформированным давлением обстоятельств. Вы истратили остаток решимости на поиск встречи со мной, смирившись с перспективой безумия. При нынешних параметрах Вашей личности пройти Ритуал вряд ли возможно.
– Я знаю, мастер Кондуктор. Вы предлагаете именно то, что мне нужно.
Проводник вновь едва заметно кивнул. Теперь его взгляд стал серьезным. Мне показалось, что в нем мелькнуло нечто вроде уважения.
– С Вами приятно иметь дело, мастер Шторм. Вы, по крайней мере, точно знаете, что Вам нужно.
– Благодарю, мастер Кондуктор.
– Вы готовы?
Мне остается лишь улыбнуться.
– Последние тридцать лет я жил только ради этого.
Не произнеся больше ни слова Проводник вскинул правую руку одним почти неуловимым для глаза движением, стремительным и одновременно плавным. Кристаллический каркас посоха на его правой кисти полыхнул Серым Пламенем, и я провалился в сон, успев лишь почувствовать, что падаю.
Разбудили меня прикосновения падающих снежинок к чешуе и перепонкам крыльев. Ощущение было привычным, но в тоже время казалось восхитительным, неведомым прежде. Восприятие не было двойственным: совершенно разные, на первый взгляд, несовместимые чувства гармонично дополняли друг друга. Я мысленно улыбнулся. Воспоминания дополнившие мою память давали мне спокойствие и уверенность в себе, которых так недоставало мне прежде, а прочие мои воспоминания (та часть личности, что и прежде была моей) позволяла мне наслаждаться каждым привычным ощущением, воспоминанием и мыслью так, как никогда не наслаждался ими, родившийся на Земле2 Мечтатель по имени Ветер, чьи воспоминания дополнили мою память. Я изменился и пути назад нет. В большинстве случаев я буду думать и действовать так, как поступил бы Ветер, просто потому, что человеку выжившему лишь благодаря стремлению к мечте, просто не хватило бы решимости и уверенности для того, чтобы предпринять что либо стоящее. Но воспоминания той жизни со мной. Сейчас, в своей исходной форме, я могу вспомнить все, до мельчайших деталей, гораздо больше чем помнил прежде. Там, где мой прежний опыт позволит принять решение, я буду использовать его, дополняя опытом Ветра. Может случиться и так, что именно мой прежний опыт поможет мне найти выход в ситуации, в которой растерялся бы Ветер. Я помню, какую цену я заплатил за встречу с Проводником, и ни о чем не жалею, но никому не желаю заплатить за свою мечту столько, сколько заплатил я.
Прощупав пространство вокруг себе чувствами своего прозрачного тела, мысленно отмечаю, что сейчас Проводник на ментальном и магическом планах выглядит тем, кем выглядел на физическом, -- жителем мира драконов прошедшим Ритуал согласно Пути Мечтателей (тип объектов Ключа то же, что и у меня самого. Что неудивительно). От постороннего внимания и его и меня скрывает Отвращающий купол основанный на Сером Пламени, хорошо известный магам Авалонской Академии. В верхней точке пространства под куполом по прежнему висит Сфера Света, тоже вполне стандартная.
Открываю глаза и поднимаю голову. Я лежу на брюхе В моей исходной форме лежать вот так на обледеневшем, засыпанном снегом асфальте тротуара под сильным снегопадом, -- вполне комфортно. Проводник все так же стоит прислонившись к фонарному столбу и весело улыбается мне. Даже поза осталась прежней. Пытаюсь понять, сколько прошло времени, но терплю полное и однозначное поражение. Ветра это могло задеть, меня это мало волнует, по крайней мере сейчас. Сейчас мои прежние воспоминания полезнее новых. Подавив желание разобраться, что представляет собой Проводник, я с интересом осматриваюсь, удовлетворившись мыслью о том, что, , я вполне могу понять природу Проводника, но пытаться сделать это здесь и сейчас попросту не имею права. Благодаря гораздо более высокой чем у человека скорости мышления и реакций, я успеваю заметить промелькнувшее в глазах Проводника выражение одобрения, словно молчаливое подтверждение, -- я понял все правильно.
Часть одежды по-прежнему на мне. Когда я перетек в исходную форму после формирования объектов Ключа, она конечно изрядно пострадала, но все, кроме ботинок, и ортопедических приспособлений можно, изрядно повозившись, восстановить. Титановый посох-трекер успешно выдержал мое падение (шип вывернулся из земли раньше, чем сломался сам посох). Сейчас посох лежит на снегу слева от меня. Лента страховки охватывает запястье моей левой лапы.
Представив, как выгляжу сейчас со стороны, я весело улыбнулся: небольшой серый дракон в обрывках человеческой одежды, спокойно и явно с комфортом лежащий на снегу. Необычно да, но жалким, или гротескным это зрелище назвать трудно. Снимаю с левой лапы страховку посоха, левой лапой отбрасываю посох в сторону, к самой границе Отвращающего купола. Привычно беззвучно шепчу слова, создавая комбинацию Форм. Чешуя Разрушительного Огня Защищающая Живое Существо. Наполняю заклинание энергией Огня, преобразуя энергию Серого Пламени из Структуры Источника в глубине моего астрального тела с помощью Структуры Ключа. Мою собственную чешую укрывает чешуя, состоящая из огня. Благодаря знаниям и навыкам Ветра, я легко могу рассчитать точное количество энергии Огня, которое необходимо влить в заклинание. Одежда сгорает бесследно, но асфальт остается цел, только снег подомной успевает растаять. Развеяв заклинание, встаю на четыре лапы, лужа почти сразу начинает замерзать. Делаю пару шагов в сторону и сажусь на хвост. Проводник одобрительно кивает. Расстегнув один из карманов комбинезона, он протягивает ко мне сжатую в кулак руку. На мою ладонь ложиться серая лента орденской мантии, скомканный гибкий каркас посоха, несколько кристаллов-матрикаторов, и прозрачный кристалл чуть большего размера в форме граненой сферы – «сердце» среднего универсального десантного катера класса «Орфей».
Молча кивнув в знак благодарности, застегиваю на правой кисти каркас посоха, привычно закидываю за основание крыльев ленту мантии и соединяю ее концы за основанием шеи, пропустив ленту под мышками. Прикрыв глаза для большей концентрации, настраиваю на себя артефакты. Только ощутив их магию осознаю, насколько неуютно чувствовал себя без привычного снаряжения.
Один за другим креплю матрикаторы к ленте мантии, проверяю содержимое переменных матриц. Большинство кристаллов пусты. Только в одном – привычный комплект снаряжения: двойные сопряженные матрицы очков и поясных инструментальных комплектов (под исходные размеры и массу и под пятитонный вариант), матрица универсального десантного кибера последней модели, ранцевой станции нуль связи и средней грузовой нуль-камеры.
Привычно преобразую мантию в пояс, одновременно материализуя комплект инструментов и очки. Сдвигаю очки на глаза, задействую сенсоинтерфейс и начинаю быстро проверять состояние операционной системы и содержимое памяти очков. Программная начинка, помимо стандартной, структура интерфейса и содержимое памяти соответствуют знаниям и навыкам Ветра, дополнившим мои воспоминания. Личной информации нет, как и личных воспоминаний. Отключив сенсоинтерфейс, сдвигаю очки на лоб.
Снова закрываю глаза и тянусь к магии кристалла-сердца, лежащего на моей ладони. Процесс настройки, привычный и знакомый до мельчайших деталей, все равно требует довольно много времени. Закончив настройку проверяю матрицу катера: стандартный вариант, полная комплектация для свободного поиска без определения сектора. Именно то, что нужно. Матрица заполнена энергией. Чтобы материализовать катер, достаточно задействовать магию кристалла. Сейчас «сердце» настроено на одного оператора, его магию могу чувствовать только я. Как и магию посоха и мантии, магические структуры «сердца» я ощущаю как часть собственных магических возможностей. Мысленно улыбнувшись, открываю глаза. Привычным движением прижимаю кристалл к поясу там, где привык его носить Ветер. Чуть преобразовав форму кристалла-сердца, надежно креплю его к поясу. Вот теперь, полный порядок.
– Лови!
Благодаря высокой скорости мышления и реакции в исходной форме, я успеваю рассмотреть летящий в меня предмет: серебристая металлическая пластинка восьмигранной формы – Знак Мечтателя. Вскидывая правую лапу, чтобы поймать ее, успеваю заметить, что облик проводника изменился. Он стоит на том же месте и по-прежнему улыбается мне. Поза тоже не изменилась, но теперь передо мной совсем другой человек.
Он старше, чем был мгновением раньше, черты загорелого лица изменились. Смеющиеся глаза потемнели, волосы стали черными. Телосложение по-прежнему выдает опытного бойца, но теперь это скорее фехтовальщик, чем мастер рукопашного боя. Сила и ловкость неразрывно сплетены с изяществом, выдающим аристократа. Вместо одежды инженера из мира драконов, теперь на нем черный камзол с серебряным шитьем, черные бриджи и черные кожаные сапоги с серебряными шпорами. К узкому черному поясу с круглой серебряной пряжкой пристегнуты посеребренные металлические ножны с великолепной шпагой. Знания Ветра, полученные им в ходе Ритуала, как часть боевой подготовки, позволяют мне по достоинству оценить это оружие, а возможности и знания мага – его огромную магическую мощь. Левая рука Проводника лежит на эфесе шпаги, окруженном сложным плетением витой гарды из серебристого металла, на плечи накинут короткий черный плащ, скрепленный у горла застежкой виде серебряной розы. От магии Авалонской Академии теперь не осталось и следа. Сейчас я чувствую в Проводнике совершенно иную магию, пожалуй, даже более мощную, чем прежде. Знания и навыки Ветра позволяют мне определить, что сейчас передо мной маг-адепт магии сущностей получающий доступ к энергии и частично к возможностям некой разумной (возможно частично или псевдоразумной) магической сущности через призываемую магическую структуру-ключ, связанную с сущностью мага, измененной в ходе инициации. Я могу определить многие особенности этой магии, и сущности, с которой она связана, но магам Авалонской Академии она неизвестна (если не считать меня самого, ведь теперь по возможностям, знаниям и навыкам я полноправный маг Академии). Теперь передо мной стоит Корвин – Принц Серебряной Розы из королевского дома Амбера.
Поймав брошенный мне проводником Знак Мечтателя, склоняю голову в знак благодарности, одновременно чуть расправив крылья. Я отчетливо чувствую магию гравировок Знака. Это значит, что он был изготовлен по моим новым личностным параметрам. Поколебавшись несколько секунд, пристегиваю знак к поясу. Вопросительно смотрю на Проводника. В ответ он молча кидает в меня ментальное заклинание (вполне привычное – Авалонского образца, основанное на магии знания), хотя веселая, чуть насмешливая улыбка амберского принца – сама по себе ответ.
Пропустив заклинание сквозь защитную магию мантии и естественные защитные барьеры прозрачного и астрального тел, я позволяю ему распределить содержимое ментального пакета в моей памяти.
Прислушиваясь к новым воспоминаниям, я снова ложусь на брюхо, почти не заметив этого. Не удивительно, что Проводник принял облик Корвина из Амбера. Он просто напомнил мне, что передо мной отнюдь не маг Авалонской Академии, равный мне по возможностям и магической силе, а разумная магическая сущность, способная на гораздо большее (при строго определенных условиях).
Согласно новым воспоминаниям выходило, что я уже появлялся на Авалоне. Благодаря воспоминаниям Ветра, занимавшего, в этом варианте мира драконов, то же положение, что и главный герой моего рассказа, я легко разыскал Селтиноса. Дальше, чтобы избежать длительных объяснений, я попросту кинул архимагу ментальное заклинание с частью своих воспоминаний. Селтинос, думавший о чем-то своем, пропустил заклинание сквозь защиту, решив, что перед ним Ветер, которого он знает много лет и многим ему обязан. Осознав содержимое ментального пакета, архимаг немедленно учинил ментальный вариант допроса с пристрастием в магическом исполнении, мне осталось только позволить ему это сделать. Покопавшись в моей памяти несколько часов, Селтинос молча кивнул в знак благодарности за интересную информацию, движением лапы показав, что я могу идти. Благодаря воспоминаниям Ветра, мне, все же, удалось убедить архимага связаться с Верховным Магистром и объяснить ему ситуацию. Изучив мою мнемограмму, Командор согласился предоставить мне статус, соответствующий моим возможностям, знаниям и навыкам, пусть и полученным при весьма необычных обстоятельствах. На прощание он заметил, что моя личность в достаточной степени соответствует личности Ветра, чтобы он мог доверять мне не меньше чем Ветру, давно доказавшему, что он способен на многое, а мой собственный жизненный опыт может очень пригодиться там, где больше рассчитывать будет не на что. Не дожидаясь пока Селтинос свяжется со мной, и предложит мне присоединиться к исследовательской группе, которая должна разобраться, что представляет собой Проводник (в том что он очень скоро создаст такую группу я не мог сомневаться, достаточно хорошо зная Селтиноса благодаря воспоминаниям Ветра), я оформил долгосрочный свободный поиск без определения сектора (благодаря полученному статусу сделать это мне удалось очень быстро) и покинул мир драконов, на вполне законных основаниях совершив магический переход в неизвестном направлении на полностью снаряженном катере класса «Орфей». Тратить время на получение корабля для свободного поиска мне не пришлось, -- такие катера достаточно давно стали частью личного снаряжения для тех жителей мира драконов, кому знания и статус позволяли пользоваться оборудованием такого уровня.
Однако. Глаза амберскогопринца искрятся весельем. Проводник явно наслаждается представшей перед ним картиной «радикально обалдевший дракон». Будь он сейчас в облика жителя мира драконов, мне было бы очень трудно поверить новым воспоминаниям, хоть я и ждал чего-то подобного.
– Не любите ждать, мастер Кондуктор?
– Как и Вы, мастер Шторм. Вы ведь ждали именно этого, иначе я просто не смог бы это осуществить. Таков Ваш путь, мастер Шторм. Я всего лишь Проводник. Не меньше, но и не больше.
– Спасибо, мастер Кондуктор, -- склоняю голову в знак благодарности и снова сажусь на хвост. Все верно. Сейчас я не хочу ждать. Я слишком устал от ожидания.
Проводник снова меняет облик. Не зная точно, что следует искать, и не стремясь понять это немедленно, я не успеваю обнаружить используемую магию. Передо мной вновь стоит житель мира драконов. Проводник сдвигает очки на глаза. Загорается красный огонек коммуникационного лазера. Я тоже сдвигаю очки на глаза, включаю систему оптической связи. Несколькими привычными движениями глаз разворачиваю полученный пакет данных: стандартный драконий паспорт, разрешение на свободный поиск без определения сектора. Первым делом разворачиваю файл-паспорт. Имя – Шторм, место рождения – Терра4, дата рождения – 31.03.1983 (точнее эквивалент по летоисчислению драконов), образование – Ритуал согласно Пути Мечтателей. Несколько мгновений полюбовавшись этой короткой записью и серебристым символом второго варианта Ритуала, закрываю файл-паспорт. Как много он значит для меня. Второй файл далеко не так важен, но я все же открываю его. Свободный поиск без определения сектора, срок неограничен. Мечта ученого одиночки – своеобразный карт-бланш. Мысленно улыбнувшись, я закрываю файл, сдвигаю очки на лоб.
Проводник тоже сдвинул очки на лоб, он внимательно смотрит на меня. Повинуясь скорее чувствам, чем мысли, я встаю на задние лапы и привычно запускаю трансформацию, одновременно преобразуя снаряжение. Через мгновение я уже в своей новой человеческой форме (благодаря воспоминаниям Ветра именно она кажется мне привычной). Теперь я словно смотрю на свое отражение в невидимом зеркале. Ощущения здорового, сильного человеческого тела кажутся мне сейчас едва ли не более новыми и необычными (при этом все же куда менее естественными), чем ощущения тела в моей исходной форме.
Проводник удовлетворенно кивает.
– Теперь вы верите тому, что произошло. В путь, мастер Шторм.
Он снова меняет облик. На сей раз – с помощью способностей метаморфа. Я вновь перетекаю в исходную форму, одновременно преобразуя снаряжение. Опускаюсь на четыре лапы. Следуя примеру Проводника, настраиваю скрывающую магию мантии на полное скрытие с исключением (вряд ли магия орденской мантии способна сейчас скрыть меня от Проводника, но так гораздо привычнее – это вполне соответствует этикету Авалонской Академии). Проводник развеивает Отвращающий купол и Сферу Света.
Сильный толчок всеми четырьмя лапами, мощный взмах крыльев, -- все получается очень легко. Благодаря воспоминаниям Ветра , все это знакомо и привычно, но благодаря моим собственным воспоминаниям и чувствам, я испытываю восторг который можно описать разве что на Искаженном Наречии (языке заклинаний Классической Магии). Еще несколько мощных взмахов и крыша старой гостинки остается далеко внизу. Я ложусь на холодный ветер и делаю плавный вираж, любуясь огнями ночного города. Прощай Терра4. Возможно, я и вернусь сюда, но это будет нескоро.
Я быстро набираю высоту. Проводник летит справа и чуть впереди меня. Сложив крылья, привычно тянусь к магии «сердца». Прежде чем я начинаю падать, вокруг меня и Проводника материализуется рубка «Орфея». Я привычно ложусь на брюхо, на гладкое, но не скользкое, в меру упругое синтетическое покрытие палубы, точно на месте первого пилота, -- справа от центра рубки. Повинуясь приказу переданному через «сердце» и ИЗС бортовой ТМИС катера, оживают сервомоторы. Из палубы выдвигается поворотный диск с пультом и креслом первого пилота (принявшим сейчас форму противоперегрузочного лежака). Фиксаторы лежака надежно, но мягко, охватывают мое тело, задние лапы и хвост (чтобы обеспечить ему точку опоры). Слева от центра рубки выдвигается диск с пультом и лежаком второго пилота. Проводник тоже ложиться на брюхо. Повинуясь привычкам Вихря, намертво вбитым в сознание и память вовремя Ритуала (в ходе подготовки космодесантника, дополняющей один из его этапов), сдвигаю очки на глаза, подключаю фидер пульта к очкам и включаю сенсоконтроль, хотя я вполне могу управлять катером с помощью магических структур и систем (напрямую, или через «сердце»), не пользуясь ни очками, ни пультом.
Включаю обзорные голоэкраны. Теперь белый диск палубы посреди рубки с парой пультов и лежаков словно висит в ночном небе над Террой4 в окружении снегопада.
Отстегиваю от пояса свой Знак Мечтателя. Повинуясь команде, отданной через сенсоконтроль очков, из моего пульта выдвигается техномагический узел для работы с малоразмерными артефактами (при этом основные контрольные панели в центре пульта уходят в стороны). Привычным движением вставляю пластинку Знака в зажимы энерговодов. Отращиваю из правого плеча прозрачное щупальце, касаюсь им телепортационной гравировки Знака и наполняю ее энергией Серого Пламени. С помощью бортовой ТМИС тщательно рассчитываю пространственное смещение относительно точки телепортации, заложенной в гравировку Знака (я могу легко связать ее магию с магическими системами катера через «сердце»). Телепортационная гравировка Знака не предназначена для телепортации со смещением относительно заложенной точки, но с помощью магических систем «Орфея» можно проделать и не такое. Координаты мира Терры4 относительно мира драконов мне неизвестны. Не будь у меня Знака Мечтателя, пришлось бы изрядно повозиться. Можно конечно переместить катер без пространственного смещения, но такое перемещение нужно предварительно согласовывать («Орфей», при исходных размерах, намного меньше той же Спарты, но это все таки космический катер не самой малой модели, -- его внезапное появление прямо на главной площади комплекса Академии поднимет изрядный переполох). Сейчас у меня нет настроения с кем либо общаться, как и привлекать к себе внимание. Намного приятнее и интереснее воспользоваться обретенными знаниями и навыками, почувствовать возможности бортовой ТМИС и самого катера. Пользуясь то магическими способами доступа, то сенсоконтролем, то панелями и голоэкранами пульта, я почти не замечаю этого. Благодаря воспоминаниям Ветра все кажется естественным и привычным. Именно привычность, уверенность в своих знаниях и возможностях доставляют мне огромное удовольствие. Как не хватало мне этого прежде. Ветер не понял бы этих чувств, для него это состояние было привычным с начала сознательной жизни (на разных уровнях знания и возможностей, но это не имеет значения). Теперь мой собственный жизненный опыт – лишь знание, которое ничем мне не мешает, и вполне может пригодиться, но как тяжело мне было, когда все доступное мне, ограничивалось лишь им, и именно этот опыт (большей части которого я не желаю никому) определял мое восприятие мира.
Снимаю с пояса «сердце» и вставляю его в гнездо капитанского ключа на главной панели пульта. Сейчас этого можно не делать (катер полностью соответствует исходной матрице, заложенной в «сердце», поэтому энергия при телепортации с помощью гравировки Длинного шага на Знаке будет тратиться только на перемещение экипажа), но мне трудно поступить иначе, -- привычка значит немало, -- космос шутить не любит, а магические миры, тем более.
Привычным движением накрываю «сердце» ладонью правой лапы и делаю шаг вперед, лишь слегка шевельнувшись в фиксаторах лежака, одновременно устанавливая мощный канал связи с «сердцем». Моя связь с «сердцем» объединяет магию телепортационной гравировки знака с магией катера. Я остаюсь на лежаке перед пультом в рубке Орфея, но теперь на обзорных голоэкранах – магическое ничто и нигде, хорошо знакомое мне по воспоминаниям Ветра. ТМИС катера не поднимает тревогу. Технологические сенсорные системы катера сейчас почти бесполезны, но магические системы и структуры сообщают вполне достаточно, чтобы ТМИС могла распознать ситуацию (согласно стандартным инструкциям, заложенным в систему она квалифицируется как вполне штатная).
Хотя переброска катера в стандартной комплектации и не требует от меня усилий, присутствие Проводника заставляет меня почувствовать, что для мага знания и навыки – далеко не все. Уровни развития моего астрального и прозрачного тел сейчас обусловлены только действием Ключа. Перемещая себя и Проводника с помощью модифицированного заклинания Длинного шага мне приходиться прилагать ощутимые усилия, тем более, что при каждом из нас комплект инструментов. Я легко могу подпитать заклинание от энергоресурсов магической системы «Орфея», но не хочу этого делать. Мне доставляет огромное удовольствие поддерживать его самому, чувствовать свое астральное тело и силу прозрачной оболочки, для которой эти усилия вполне можно трактовать как физические.
Наконец заклинание гаснет. Теперь на обзорных экранах мерцает серебряными точками звезд чернота дальнего космоса. ТМИС бодро сообщает, что согласно магическим системам навигации, континуум, темпоральные и пространственные координаты соответствуют заданным. Координаты и позывные обнаруженных нуль-маяков подтверждают их показания.
Через сенсоинтерфейс отдаю команду не передавать позывные (находясь в свободном поиске без определения сектора я имею на это право). Вывожу на обзорные экраны маркеры с координатами обнаруженных нуль-маяков, и информацию о звездах, внесенных в навигационные базы катера. Привычно окидываю взглядом колонки данных на тонких усиках выносок. Все верно – это уже мир драконов. Системы катера сработали безупречно. Маркер нуль-маяка ближайшей базы космодесантников на границе освоенного пространства мерцает на обзорном голоэкране точно у меня за спиной. До границы не очень далеко, но с базы меня вряд ли заметят, даже если отключить маскировку. Звезды, мерцающие на экране передо мной вокруг пилотажного маркера обозначающего нос корабля (для Орфея как и для Спарты это чисто условное понятие, необходимое только для пилотажа) помечены только номерами из астрогационного каталога, -- тщательное их изучение не проводилось.
Едва заметным движением задней лапы нажав на сенсор управления конфигурацией своего лежака Проводник заставляет его принять конфигурацию кресла, при этом его тело, удерживаемое страховочными фиксаторами лежака, принимает сидячее положение. Поколебавшись несколько секунд (в исходной форме мне гораздо удобнее лежать на брюхе, чем сидеть на человеческий манер), я следую его примеру. Сервомотры, управляемые специальным контролером с помощью системы встроенных в кресло сенсоров обратной связи, меняют его положение очень быстро, не причиняя при этом дискомфорта. Корпус пульта выдвигается из палубы. Теперь его положение соответствует новому положению кресла.
Проводник снова меняет облик. Теперь в кресле второго пилота сидит Принц Серебряной Розы. Короткой командой через сенсоинтерфейс успокаиваю всполошившуюся бортовую ТМИС (системы катера засекли неопознанное явление на борту, -- это уже интересно; данные придется отдать Селтиносу, иначе он точно попытается оборвать мне крылья). Короткий кавалерийский плащ, прижатый сейчас к спинке кресла, и серебряные ножны Грейсвандира, оказавшиеся под левым подлокотником кресла, кажется не доставляют ему каких либо неудобств. В этом облике Проводник выглядит в кресле второго пилота «Орфея» так же естественно, как и в облике дракона трех миров, несмотря на явное его несоответствие окружению. Один взгляд не оставляет сомнений, что будь на месте Проводника Принц Серебряной Розы, он чувствовал бы себя столь же уверенно. Потомственный маг и аристократ проживший не одну тысячу лет и видевший в своей жизни такое, что трудно вообразить лучшим магам Авалонской Академии, даже полностью освободив свое воображение от каких либо ограничений, -- такого очень трудно смутить чем бы то ни было.
– Похоже, Вы любите этот облик.
– Возможно, хотя сейчас его определяете Вы. Прощайте, мастер Шторм. Я рад был помочь Вам. Это было очень легко. Вы точно знали, чего именно хотите от меня, -- это встречается удивительно редко.
– Многие из призвавших Вас жалели о своем выборе.
– Чаще чем мне бы того хотелось.
– Надеюсь, что не окажусь в их числе.
– Вам это не грозит. Вы ответили на оба вопроса.
– Как и куда.
Проводник молча кивнул.
– Прощайте, мастер Кондуктор. Передайте привет мастеру Желязны, если встретитесь с ним. Задается мне, Вы, все же часто бываете в мирах Янтарной Сферы.
Проводник весело улыбнулся.
– Из Вас получиться отличный маг, мастер Шторм. Интуиция и способность верить в невероятное, даже не имея доказательств, порой важнее знаний и магической силы. Мы однажды уже встречались. Это была отличная прогулка.
– Он тоже знал оба ответа.
– Конечно. Он заплатил за это ни чуть не меньше чем Вы, мастер Шторм.
Улыбнувшись мне на прощанье, Проводник внезапно исчез, вновь переполошив ТМИС катера всплеском малопонятной, но мощной магии, относящейся к магии сущностей.
Деактивировав кресло и пульт второго пилота (они быстро исчезли под палубой рубки, под тихий шелест сервомоторов), я вновь коснулся правой задней лапой сенсора управления конфигурацией кресла. Когда кресло вновь приняло конфигурацию лежака, а пульт вновь частично ушел под палубу, я вытащил из зажимов энерговодов свой Знак Мечтателя и привычным движением пристегнул его к поясу с инструментами. Потом вытащил граненую сферу «сердца» из гнезда для капитанского ключа и снова прикрепил ее к поясу.
Деактивировав узел для взаимодействия с артефактами и дождавшись пока центральные панели пульта встанут на прежнее место, я вновь окинул взглядом обзорные экраны. Коснувшись левой задней лапой сенсора управления я заставил диск с пультом и креслом медленно вращаться, рассматривая россыпи звезд. После двух полных оборотов я убрал левую заднюю лапу с сенсора. Диск с лежаком и пультом замер.
Проводник прав. Я не пожалею о своем выборе. Я все же получил то, что искренне считаю свободой, потому что нашел правильный, для себя, ответ и сумел поверить в него, вопреки всему, не ища причин и объяснений, -- поверить по-настоящему. Я дорого заплатил за это, но иначе быть не могло. Будь жизнь, что я прожил на Терре4, иной, я, скорее всего, не нашел бы правильный ответ (возможно, вовсе не искал бы его) и, тем более, не смог бы поверить в существование Проводника настолько, чтобы найти его, получив возможность ответить. Может быть, могло быть иначе. Этого я не знаю, да и не хочу знать сейчас.
Киев, 11.01.2010.
