User:GreyDragon/GreyDream2
Серый Сон 2
Из тела рвется прочь душа
И жизнь не стоит ни гроша.
К мечте своей готов искать
Среди теней дорогу,
Мечты о снах,
Коль жизнь лишь прах,
Надежда разума в словах,
Несущих образы мечты,
Ее туманные черты
В заклятьйи том,
Что среди снов блуждает.
Вплетись же в сон
Заклятья звон!
Его творцу души поклон
И восхищение мое,
Ведь в том заклятьйи для нее
Свобода там, где были только грезы.
…клубящийся серый туман. Он не сдерживает взгляд, но служит опорой для него. Легкое движение тумана порождает минимум событий, необходимых для комфорта сознания. Бесконечность, заполненная серым туманом, не имеющая границ во всех направлениях, рождает чувство полной свободы. Мне хорошо и спокойно. Вокруг лишь клубящийся серый туман и звучащая в нем песня, или мелодия, -- этого я не знаю, -- в ней есть слова (значит, это можно назвать песней), но они столь мелодичны, что кажутся, скорее, совершенной гармонией звуков, лишенной иного смысла. Слова всякий раз другие, но песня одна и та же. Я чувствую это, хотя не понимаю смысла слов, -- так, словно эта песня-мелодия каждый раз начинается в другом месте. Всякий раз она звучит не сначала и не до конца, но теперь я узнаю слова, по-прежнему не понимая их. Да я и не пытаюсь понять, я просто слушаю, всей сущностью впитывая странную, звенящую гармонию звуков, мысленно отвечая ей…
Этот удивительный сон я вижу каждую ночь уже несколько месяцев. Каждый вечер, засыпая, я знаю, что вновь увижу его, и все равно каждый раз жду этого с нетерпением. Вновь оказавшись здесь, среди клубящегося серого тумана, где нет даже моего тела (только восприятие, и разум), я знаю, что это сон, и не хочу просыпаться. Я слушаю звенящие звуки песни, наполняющие серый туман, -- наслаждаясь свободой и покоем: для меня они существуют только здесь, в реальном мире за пределами сна, где текут дни моей жизни, для них нет места.
В моем мире нет магии (ее не было там никогда, или, скорее, о ней забыли давно и прочно), поэтому серый цвет, -- знак равновесия сил и стихий, -- там, лишь символ уныния и безысходности; но я верю в существование магии, для моего разума и души она реальна. Может быть, поэтому реальность моего сна, -- клубящийся серый туман, не сдерживающий взгляд (ведь я знаю истинное значение серого цвета).
Этот сон, -- творение моего разума (я знаю это так же твердо, как то, что это всего лишь сон), но звенящая песня-мелодия, что заполняет его, это нечто совсем иное. Ей нет места в реальности моего мира, а значит, и в моей памяти: мой разум не мог создать что-либо подобное, сколько бы я ни стремился к этому, -- значит, она создана кем-то другим. Это часть совсем другого мира, иной реальности, недоступной моему разуму. Я не могу понять слов, но чувствую силу, звенящую в каждом из них. Она куда более реальна и значима, чем все законы известного мне материального мира. Это сила магии, которую смело можно называть серой, -- ведь она универсальна.
Эта звенящая песня – заклинание, сила которого, скорее, в звучании слов, чем в значении каждого из них и всех вместе. Я не знаю кто, когда, где и с какой целью создал его, но не сомневаюсь в одном, -- это был очень талантливый маг, знающий законы, как магии, так и науки. Я чувствую это, как и то, что эта магия не может причинить вред. Это ответ той серости и безысходности, которая наверняка властвует не только в моем родном мире, -- сложнее сказать, где ее нет (особенно, если там живут люди, или подобные им существа). Неведомый маг знал это, но, в отличии от большинства тех, кто жил, живет, или будет жить когда и где-либо, он знал и умел достаточно, чтобы противостоять ей. Зная, что бессмысленно менять окружающий мир (даже если ты способен на это) до тех пор, пока к лучшему не измениться большинство тех, кто этот мир населяет, -- он создал средство изменить себя так, чтобы стать неподвластным законам какого-либо конкретного мира, не опасаться их, как и самого себя (ведь подобное состояние – благо, лишь при условии внутренней гармонии сущности, и знании неких законов, достаточно универсальных, чтобы стать надежной опорой разума в любой ситуации). Маг не боялся делиться своими знаниями и силой, ведь он уже изменил себя, с помощью своего творения, и мог не бояться чего бы то ни было. К тому же, созданное им заклинание изменяло сущность таким образом, что сила и знания измененного не могли обратиться во зло (в универсальном его понимании).
Все это, неведомо как, раз за разом пробуждали в моем сознании мелодичные звуки слов заклинания-песни: не на уровне понимания (что не удивительно, ведь возможных его форм бесконечное множество, как и существующих миров), но на уровне чувств и ощущений, -- создатель заклинания позаботился о том, чтобы его мотивы мог понять всякий, стремящийся к этому.
Быть может, создав заклинание, маг, тем или иным способом, отправил свое творение странствовать между мирами, стремясь изменить к лучшему как можно больше разумных, стремящихся к этому; быть может причина в чем-то другом. Этого я не знаю и не хочу знать, пока, (слова «никогда» и «невозможно», без крайней необходимости, не стоит употреблять даже мысленно, помня о бесконечности времени и разнообразия того, что существует когда и где-либо). Каждый раз, оказавшись среди серого тумана, я хочу только одного: услышать ту часть заклинания, которую не слышал еще ни разу. Когда это произойдет, мне не составит труда вспомнить все остальное и произнести его целиком. Я чувствую, знаю это, как и то, что не имеет значения, -- произносить ли заклинание во сне, или бодрствуя, мысленно, или вслух.
Я думаю об этом всякий раз в этом странном, удивительном сне, но я, все же, испытал потрясение, ощутив, что слова заклинания звучат иначе, прежде, -- я слышу его начало. Мне не нужно понимать смысл слов, что-либо знать о магии, чтобы понять это: начало заклинания составлено таким образом, что оно подхватывает разум того, кто его произносит, позволяя верно произнести каждый звук (не важно, мысленно, или вслух), сколь бы чуждым (или наоборот, -- зовущим и тревожным, заставляющим стремиться к неведомому, -- какими они были для меня), он ни был для того или иного разума.
Мысленно отвечая звенящим словам заклинания-мелодии (или, все-таки, песни), как делал это всегда, с тех пор как услышал их, -- я вдруг почувствовал, что эти звуки заполняют мой разум (чего прежде не происходило), стремительно, но мягко, вытесняя из сознания мысли, подчиняя его себе, но не подавляя волю. Я могу воспротивиться этому, но не хочу этого делать. Напротив, я с радостью подчиняю свой разум словам заклинания, без остатка вкладывая в каждое из них всю свою волю и стремление обрести то, что заключает в себе их магия. Я не маг, -- моя воля, в лучшем случае, палка, а не клинок, способный рассечь скалу, или отразить удар булавы, -- но даже палка, в руках человека, стоящего на грани отчаяния, но не сдавшегося, оружие надежное и грозное, спасшее многие жизни. Стремление значит не меньше, чем воля и мастерство заклинателя (во всяком случае, для этих чар).
Произнеся последнее слово, звенящее как родниковая вода, я не ощущаю усталости, -- может быть потому, что это сон, но вернее всего неведомый маг позаботился о том, чтобы вся необходимая сила была заключена в самих словах заклинания. Я не могу по-настоящему «увидеть» действие заклинания (нужны знания и мастерство мага), но ощущаю его, ведь оно действует на мою сущность.
Серый туман, что окружает меня (точку, откуда исходит восприятие окружающего) под действием магии начинает стремительно уплотняться, образуя некое подобие тела: сферу настолько более плотную, что она хорошо различима в окружающем ее тумане. В следующее мгновение (все происходит настолько быстро, что я не успеваю заметить начало этого нового процесса), на поверхности сферы вспыхивает мерцающий мягким серым светом (отлично видимым в сером туман, несмотря на одинаковый с ним цвет) узор, образованный сложным переплетением восьми различных рун, повторяющихся множество раз в разных сочетаниях, которые, в свою очередь образуют сочетания и комбинации, составляющие узор. Одновременно, в глубь моего сферического тела из уплотнившегося серого тумана погружается еще одна магическая структура, схожая с рунным узором лишь своей удивительной гармоничностью: сложное соединение энергетических нитей различной толщины, насыщенности и свойства, -- такие структуры маги именуют плетениями (об этом помнят даже в моем мире, где большинство людей считают эти знания вымыслом, как и магию).
Никак не проявив себя внешне, в отличии от рунного заклинания, плетение устремляется к моей сущности и сливается с ней (это не пугает меня, ощущение, скорее, приятное, -- скорее всего, благодаря гармоничности этой магической структуры и ее назначению), но после этого словно замирает.
Я не вижу той магической структуры, что была создана заклинанием-песней (рунный узор и слившееся с моей сущностью плетение не часть ее, -- это два отдельных заклинания, воссозданных ею), но чувствую, что эта магия каким-то образом сдерживает действие плетения, -- для которого она, судя по всему, была основой, на которой часть ее каким-то образом воссоздала плетение как на материальном носителе (в структуре артефакта, амулета, или в алхимическом составе), -- до тех пор, пока существует сама.
В следующее мгновение я ощутил воздействие на мою сущность магии рунного узора. Столь же мягкое, как воздействие на разум заклинания-песни, оно не подавляло волю, но стоило мне принять его воздействие, позволить ему изменить себя, и моя сущность начала стремительно меняться: магия рунного узора постепенно приводила ее в гармонию с собственной сутью. При этом что-то в моей личности менялось кардинально, что-то не подверглось изменению вовсе, но большинство свойств и особенностей, формирующих личность, изменились незначительно, в той, или иной степени: ни реальность моего родного мира, ни моя жизнь не способствовали личному совершенствованию, но получилось так, что я, в отличии от очень многих, четко сознавал это и, по крайней мере искренне стремился изменить себя к лучшему (насколько сам понимал что есть лучшее), -- моя сущность и стремления оказались близки магии рунного узора, вызванные ею изменения были для меня наслаждением (очень своеобразным, -- острым, но не туманящим разум, а, лишь проясняющим его), они очищали мою сущность словно прохладное пламя, осторожное, но обладающее огромной силой, -- даря глубокую внутреннюю гармонию без которой, в действительности, ничто любые удовольствия, в принципе доступные разуму. Я не противился изменениям, и преобразование моей сущности заняло не больше минуты. При этом, я четко осознал, что, случись иначе, магия узора действовала бы постепенно, осуществляя лишь те изменения, которые готов принять разум, -- процесс достижения полной гармонии с сущностью магии рунного узора, в этом случае, мог растянуться на неопределенно долгое время.
По мере того, как менялась моя сущность, постепенно гасли руны узора на моем теле, созданном из серого тумана магией заклинания-песни. Когда погасли последние руны, магия заклинания перестала поддерживать его и туманная сфера растаяла, слившись с окружающим меня серым туманом. При этом я отчетливо ощутил в глубине своей сущности новую магическую структуру, созданную рунным узором. В ней была заключена его суть и гармония моей преобразованной сущности с этой магической структурой создавала удивительное ощущение, -- представляющее собой субъективное восприятие возникшего благодаря ей мощного потока магической энергии гармонии.
Не нужно было быть магом, чтобы понять, что созданный таким образом поток энергии должен был постепенно наполнить магическую структуру, созданную рунным узором, позволив ей осуществить то, для чего она была создана, но песня-мелодия, воссоздавшая узор, была создана таким образом, что первым на мою сущность оказалось наложено воссозданное ею плетение. Теперь оно полностью поглощало энергию гармонии, на которой, видимо, было основано, постепенно набирая силу. Само по себе это вполне устраивало меня, но мне совершенно не хотелось покидать мир своего сна, где ничто не мешало мне сосредоточиться на состоянии внутренней гармонии, используя волю (постепенно крепнущую при этом), чтобы усилить поток магической энергии, связанный с этим состоянием. Реальность моего мира не позволила бы мне поддерживать его в полной мере, -- на то чтобы заполнить энергией структуру плетения, не уйдя для этого в какой ни будь даосский монастырь, где можно предаваться медитации (для чего подходящий монастырь надо еще найти и, главное, иметь возможность поселиться там, которой у меня, по сути, не было), могли уйти годы; до окончания этого процесса я мог попросту не дожить, по тем, или иным причинам, что совершенно не устраивало меня.
Однако, стоило мне подумать об этом, как сработала еще какая-то часть магии заклинания-песни: я вдруг отчетливо осознал (скорее почувствовал, чем понял), что та часть моего сна, что заключала в себе мой разум, перестала быть просто сном в тот момент, когда я произнес последние слова заклинания. Его магия, используя часть потока энергии гармонии (что здесь, в мире моего сна, почти не ослабло его), удерживала мой разум в неком магическом безвременье, созданном ею, существующем отдельно от всех существующих миров и временных потоков. Я в любой момент мог вернуться в реальность своего мира (не подумай я о том, что не хочу просыпаться, я и вовсе не заметил бы, что мой сон, на время, стал чем-то иным) но магия заклинания-песни при этом исчезла бы и я уже не смог бы вернуться в магическое безвременье, пока не выполнят свою задачу две воссозданные, ею магические структуры (ведь собственных знаний и навыков мага у меня не было).
Неведомый маг, создавший заклинание, каким-то образом ставшее частью моих снов, предусмотрел очень многое. Мысленно улыбнувшись, ведь тела у меня по-прежнему не было (что здесь, в окружении серого тумана, не имеющего границ, казалось совершенно естественным), и помянув его добрым словом (пусть я и не знал его имени), я полностью сосредоточился на состоянии внутренней гармонии, с интересом следя за тем, как постепенно усиливается созданный им поток магической энергии (по мере того, как мой разум осваивается с новой для себя задачей). Время утратило привычный смысл и значение. Каких-либо неудобств, связанных с существованием в материальном мире и наличием физического тела, я не испытывал, все мое внимание было сосредоточено на потоке энергии гармонии (точнее, на его усилении), -- все остальное просто перестало существовать для меня.
Я пропустил момент, когда структура плетения заполнилась энергией и весь ее поток устремился к структуре, созданной рунным узором, -- осознание этого скользнуло по краю субъективного восприятия и достигло сознания гораздо позже, чем это произошло. Она заполнилась энергией гораздо быстрее, чем структура плетения, но после этого продолжала свободно поглощать поток энергии, словно магический накопитель, емкость которого постепенно возрастала по мере его заполнения.
В какой то момент я осознал, что накопленный ею объем энергии обрел своеобразную гармонию с моей сущностью, -- я понял, что не пожалею о том, что прервал ее накопление (хотя ничто не мешало мне продолжить), если сделаю это. Мысленно улыбнувшись этой мысли, я «отпустил» магическую структуру, созданную рунным узором, позволив ей реализоваться. Сознание начало меркнуть, словно я погружался в сон. Я чувствовал, что могу сопротивляться этому, но не стал этого делать.
Для меня беспамятство (или сон во сне, -- как бы странно это ни звучало), -- вызванное действием магической структуры, которой было необходимо взаимодействовать с моей сущностью на самом глубоком уровне, чтобы выполнить свою задачу, -- длилось мгновение. Объективно, по меркам моего мира, прошло несколько часов (примерно столько проспит до утра человек, спокойно уснувший вечером), но там, где находился мой разум, объективное время попросту не существовало.
Я очнулся в том же комфортном, ставшем привычным для меня, мире в окружении серого тумана, но воспринимал я его совершенно иначе, чем прежде. Вокруг меня не изменилось ничего, -- изменился я сам. Теперь я четко воспринимал магическую структуру, созданную заклинанием-песней (вернее то, что от нее осталось, ведь большая ее часть перестала существовать, выполнив свою задачу). Точнее всего будет сказать, что я видел ее как сложное, многоцветное образование, отражающее природу и суть ее магии, но это лишь грубая и неполная аналогия с восприятием, доступным человеку, не владеющему магией.
Я вновь обрел тело, точнее магическую оболочку, образованную множеством сочетаний восьми высших рун, -- гибкую и подвижную, способную, путем метаморфоз воссоздать собой любой объект, процесс, явление, либо некое их сочетание. Основное свойство высших рун как раз и заключается в том, что любой процесс, объект, или явление можно описать их сочетанием некоторого уровня (первый уровень, -- сочетание рун; второй, -- сочетание сочетаний; и так далее), но рунная оболочка, -- нечто гораздо большее, чем сумма образующих ее сочетаний высших рун: это именно тело (магическая оболочка метаморфа), позволяющее мне оперировать высшими рунами на естественном уровне (так же, как человек движется, действует, дышит, воспринимает мир органами чувств своего биологического тела, не задумываясь о том, как именно это происходит). Рунная оболочка позволяет с той же легкостью воссоздать все что угодно (хотя знания и мастерство тоже необходимы, если задача новая и достаточно сложная), хватило бы магической энергии, чтобы придать существование воссозданному. Впрочем, это тоже не проблема, -- в основе рунной оболочки есть структура, представляющая собой мощный магический накопитель, объем которого постепенно растет по мере увеличения запаса энергии, обладающий к тому же свойствами резонатора, способного усилить исходящий поток энергии тем больше, чем больше энергии содержит резонатор.
Именно в эта структура удерживала сейчас запас магической энергии, накопленный мной за время активной медитации. Правда, теперь это была уже не энергия гармонии. Рунная Оболочка преобразовала ее в так называемую «личную» ману: магическую энергию, часть свойств которой связаны с личностью мага. Магическая структура, созданная рунным узором, использовала лишь часть этой энергии для того, чтобы создать три коротких заклинания, теперь надежно впечатанных в глубинные слои моей памяти (самые близкие к свойствам личности). Для кого-либо, кроме меня – это всего лишь наборы звуков. В магии этот эффект именуется «сверхточной настройкой на заклинателя». Создать магическую структуру, формирующую нечто подобное, весьма непросто (еще сложнее создать такое заклинание «вручную», рассчитав его, тем, или иным способом), но такие заклинания, при своей краткости и отсутствии привязки к чему-либо кроме личности заклинателя, обладают огромной силой.
Рунное заклинание, изменившее мою сущность и сформировавшее магическую структуру, которая создала их, -- «Изумрудный Ключ», -- единственное рунное заклинание среди Ключей Мечты: заклинаний, созданных некогда в одном из миров могущественным магом, которого чаще всего называют просто Создателем Ключей, по весьма необычному принципу.
Каждое заклинание-Ключ черпает энергию, необходимую для его реализации, из гармонии личности заклинателя с некоторым типом метаморфических, или полимофических (соответственно плавное, либо мгновенное изменение формы с помощью магии) способностей и обликом, связанным с ними в качестве исходной формы (той, которую принимает метаморф, если форма, в данный момент, не имеет значения), -- поэтому воспользоваться каждым из них может только тот, для кого такие способности и облик – самая сокровенная мечта, которая сильнее всех прочих стремлений, желаний и мечтаний.
Создатель Ключей считал, что всякий, имеющий такую мечту обладает правом воспользоваться воплощающим ее Ключом – Правом Мечтателей. Маги его родного мира считали иначе. Их интересовала лишь сила искусственных стихий (каждое заклинание-Ключ связано с одной из них так же однозначно, как с определенной исходной формой). Не имея возможности воспользоваться Ключами (ведь ни у кого из них не было, да и не могло быть, мечты, осуществляемой одним из Ключей), они запретили пользоваться ими кому бы то ни было, а книги с текстами Ключей были отправлены в тайную часть библиотеки Совета Заклинателей. Создатель Ключей исчез, о его творениях постепенно забыли.
Прошло много лет, прежде чем одну из книг-Ключей отыскал молодой маг, работавший в библиотеке совета, у которого была мечта, -- обрести способности метаморфа и обернуться драконом. Осуществив свою мечту, он стал искать способ защитить себя самого и наследие Создателя Ключей от магов Совета. В конце концов он нашел способ перебраться в другой мир (одно из параллельных измерений моей родной Земли), забрав с собой копии записей из тайной лаборатории Создателя Ключей, которую отыскал по указаниям, оставленным древним магом до его исчезновения.
Уже на Земле он вместе со своей возлюбленной (молодой волшебницей из родного мира у которой была мечта, схожая с его собственной) и еще двумя мечтателями, -- землянами, молодым парнем, работавшим системным администратором в небольшой частной фирме (который обнаружил в глобальной компьютерной сети своего мира на одном из сайтов посвященных фентези выложенный туда магом текст Изменчивого Ключа Дракона Серого Пламени, и воспользовался им) и его девушки (художницы и дизайнера цифровой графики, реализовавшей свою мечту с помощью разновидности того же Ключа исходная форма которой, -- драконица с золотой чешуей) он основал Орден Мечтателей.
Впоследствии маги Ордена перебрались в другой мир (находящийся на более высоком уровне научно-технического развития) с очень необычной историей. Изначально это было еще один вариант Земли, но в глубокой древности (с точки зрения местной истории) туда проникла экспедиция из другого параллельного измерения Земли, где было создано технологическое оборудование для перемещения между мирами. Участники экспедиции начали масштабный эксперимент по изменению истории мира похожего на далекое прошлое их собственного, желая проверить, можно ли привести его к уровню научно-технического и (что гораздо сложнее) духовного развития их мира за более короткий срок, используя современные (для них) знания, чтобы избежать ошибок и трагедий истории. Эксперимент шел удачно, но не был завершен экспедицией «повелителей» (так назвали их жители открытого мира) Связь между мирами (с помощью техники «повелителей») потеряла стабильность и экспедиция была свернута.
В другом мире остался только стажер, в силу юношеского упрямства не пожелавший вернуться. В последствии (очнувшись от долгого сна в криогенной камере, куда улегся с перепугу, осознав, чем грозит ему его решение), он жестоко пожалел об этом, но, окончательно поняв, что новой экспедиции из родного мира не будет и спасать его никто не собирается, стал действовать так, как вряд ли пришло бы в голову кому-либо из более опытных членов экспедиции, окажись он в том же положении.
Вполне справедливо опасаясь, что сохранившееся оборудование и носители информации могут выйти из строя, или будут уничтожены, прежде, чем ему удастся так или иначе довершить начатое экспедицией повелителей, он, будучи по специальности биологом-генетиком широкого профиля, воспользовался профессиональными знаниями для того, чтобы создать новый биологический носитель для своего сознания (которое можно было переместить из мозга человеческого тела в мозг вновь созданного с помощью сохранившегося оборудования), -- тело, способное выжить в самых тяжелых условиях и обладающее мозгом, способным вместить всю информацию, которую хранили банки памяти сохранившихся компьютерных систем и свободно оперировать ею. Чтобы реализовать в новом организме все, что он мог и хотел, ему пришлось, в конце концов отказаться от привычного человеческого облика. Так в мире, где о магии было известно не больше чем в моем измерении Земли, или в мире «повелителей», появился первый дракон.
Постепенно ему удалось поднять научно-технический уровень своего мира до уровня мира повелителей и двинуться дальше, но основная задача экспедиции (поднять уровень личного развития большинства жителей нового мира до уровня их собственного) так и осталась невыполненной, -- всех знаний и возможностей интеллекта Великого Дракона (так прозвали последнего из «повелителей» первые его единомышленники в новом мире) оказалось недостаточно, чтобы целенаправленно повторить то, что возникло в его родном мире за тысячелетия истории естественным путем. Для тех, кто работал вместе с ним и кого он «обратил» так же как самого себя, получив на это их согласие по тем, или иным причинам, это было естественным, как и для их потомков, которые родились драконами, -- но общество людей при этом мало отличалось от моего родного мира начала двадцать первого века за исключением общего научно-технического уровня, опирающегося на разработки драконов (для которых основой культуры стала наука, как это было в мире повелителей). Может быть так сложилось потому, что те из людей, кого интересовало личное развитие, либо становились частью общества драконов (напоминающего сплоченный коллектив огромного многопрофильного НИИ, или научной экспедиции), в своем естественном облике, либо стремились получить право на перемещение разума в тело дракона, пройдя Ритуал: долгую программу всестороннего взаимодополняющего обучения, повторяющую (в отшлифованном виде) путь Джафара (так звали Великого Дракона пока он был человеком) когда он готовил многочисленные мнемограммы (записи собственной памяти) для последующего копирования в мозг дракона. В конце концов, Великий Дракон оставил попытки что-либо изменить, следя лишь за тем, чтобы ни люди, ни драконы не совершали непоправимых ошибок.
Таким был Мир Драконов, когда дорогу туда нашел первый из землян среди магов Ордена Мечтателей, стремясь к новой мечте, -- той, что вышла на первый план, когда осуществилась главная. Мир Драконов был известен ему лишь как литературный вымысел одного из талантливых писателей-фантастов родного мира, но это не помешало ему найти путь туда, где это было реально, с помощью силы мага, подаренной ему Ключом и знаний которые хранило специальное заклинание из Книги Ключа, основанное на Сером Пламени.
Когда выяснилось, что Изменчивый Ключ Дракона Серого Пламени может использовать любой дракон этого мира (в силу гармонии с собственным обликом) верховным магистром Ордена Мечтателей стал Великий Дракон. Маги Ордена, вместе с драконами, перенявшими их магию, создали грандиозный (даже по меркам Мира Драконов) учебно-научный комплекс Магической Академии на планете, открытой все тем же неугомонным землянином (в Мире Драконов его родная планета именовалась Замлей3), ставшей базовым миром Ордена и получившей название Авалон.
В последствии один из выпускников Авалонской Академии Магии сумел продолжить дело Создателя Ключей создав Изумрудный Ключ используя одновременно принципы магии мечты и рунное заклинание, созданное магом из другого параллельного мира Земли, обнаруженное при исследовании одной из планет Мира Драконов.
Как попал туда артефакт, названный авалонскими магами «Кинжалом Дракона», выяснить не удалось. Тем более, что для этого было приложено куда меньше усилий, чем для его изучения.
Противовесом рукояти кинжала служила круглая двояковыпуклая линза, на поверхность которой был нанесен рисунок рунного заклинания, ставшего прототипом второго заклинания, создаваемого Изумрудным Ключом. В полой рукоятке кинжала хранилось два предмета, принадлежащих разным мирам, -- не менее удвительных чем рунное заклинание, нанесенное на линзу в навершии рукояти кинжала (открывшее магам Мира Драконов магию высших рун): «зерно» и кварцевый кристалл-накопитель (центральная структура Рунной Оболочки повторяет его магические свойства, дополненные качествами резонатора).
«Зерно», в отличие от линзы и кристалла не имеющее никакого отношения к магии, было создано специалистами одной из могущественных мегакорпораций Земли в еще одном параллельном измерении моего родного мира в ходе проекта носившего название «Изумрудные Крылья». Научно-технический уровень этого мира сравним с Миром Драконов, но наука развивалась там несколько иначе, чем в мире «повелителей», как и история человечества.
Созданная за столетия колониальной экспансии Человеческая Федерация активно осваивала новые миры, не смотря на то, что пригодных для людей среди них было совсем немного. Проблема постоянной нехватки квалифицированных технических специалистов при этом решалась созданием разновидности мнемограмм, содержащих, не полные копии воспоминаний, а лишь технические знания и навыки.
Процесс передачи знаний сводился к загрузке образовательной ленты, наиболее соответствующей строению конкретного мозга, но способность эффективно применять полученные знания и навыки оставалась индивидуальной. В последствии ее оценивали в соревнованиях с предельно жесткими правилами (ведь загрузка лент сводила его лишь к состязанию личных качеств) между новоиспеченными представителями конкретной специальности, -- получивших название Олимпиад.
Только победители Олимпиад могли получить работу на Земле, или в мирах-колониях земного типа. Остальным (сколь бы мало они ни уступали способностями победителям) приходилось соглашаться на биологическую адаптацию, -- замену тела выращенным на основе спроектированного для условий конкретной природной среды искусственного генома; и преобразование мозга путем постепенной замены клеток, для совместимости с новым носителем, -- чтобы отправиться в один из миров «условно пригодных для колонизации»; или на киборгизацию, -- интеграцию мозга в блок жизнеобеспечения интегрированный с кибернетическими вычислительными системами в компактном модуле управления, который, по мере необходимости мог подключаться к любым системам, требующим контроля и управления человеческого разума, но почему либо не приспособленных для взаимодействия с оператором-человеком. Представители могущественных корпораций Человеческой Федерации, прошедшие загрузку по специальности «психолог», всегда присутствовали на олимпиадах, чтобы предложить такой «путь в самостоятельную жизнь» проигравшим, -- у которых, по сути, не было выбора.
Людей, чей мозг оказывался пригоден для загрузки образовательной ленты специальности «системный аналитик», всегда было мало, но даже для этой специальности Олимпиада превращалась в жестокое испытание, результаты которого не мог предсказать никто. Молодой системный аналитик, в последствии ставший магом, вдобавок был еще и мечтателем. В его мире не было магов Ордена, которые могли понять это, да и Ключа, связанного с обликом, о котором он мечтал, тогда не существовало, но ему повезло в другом: нечто подобное создали специалисты одной из корпораций, разрабатывавшие проект универсальной биокибернетической формы способной вписаться в любую биосферу, или, при необходимости, напротив эффективно взаимодействовать с любой техногенной средой, введя органическую составляющую тела в латентное состояние, а поддержание жизнедеятельности мозга, интегрированного с вычислительными системами кибермодуля, предоставив соответствующим небиологическим системам киборгизированного тела. Органическая составляющая этой биокибернетической формы имела растительную природу. Внешне это был небольшой крылатый ящер, или дракон, чешуя и крылья которого в условиях биосферы земного типа обретали изумрудно-зеленый цвет. Его облик получился изящным и гармоничным (даже особенности, присущие техногенной составляющей идеально вписались в него) не в силу стремления разработчиков, а благодаря абсолютной функциональности и тому ее совершенству, которого им удалось достичь.
К тому времени основная часть проекта, получившего название «Изумрудные крылья», была уже завершена и корпорация-разработчик искала добровольцев для испытания новой бикибернетической «адаптации человека», одновременно собирая универсальную группу специалистов взаимодополняющих специальностей – эта биокибернетическая адаптация создавалась для ведения длительного автономного поиска, и полноценной разведки новых планет пригодных для колонизации.
Просмотрев подробный отчет о проекте «Изумрудные крылья» новоиспеченный системный аналитик согласился на это предложение, не став испытывать судьбу на Олимпиаде. Трудиться на одну из корпораций (не исключено, что на ту же самую) в человеческом облике, ожидая неизбежной смерти (в отличии от адаптаций колонистов специальные адаптации, вроде разведчиков-исследователей, не предусматривали проектного ограничения срока жизни), ему не хотелось совершенно. Зная, что перед ним мечтатель (пусть он не знал этого слова в том значении, которое придавали ему маги одноименного ордена) психолог, присланный на Олимпиаду корпорацией, был заранее уверен в успехе, -- и не ошибся.
Пока созданная универсальная группа планетарной разведки проходила испытания, системщик-мечтатель, для которого новый облик был наивысшим возможным благом, использовал свои профессиональные знания и возможности техноорганической формы чтобы объединить информацию образовательных загрузок всех членов группы в единый универсальный блок научно-технических знаний и навыков, все части которого дополняли единое целое, не дублируя друг друга.
Получив новые знания и возможности (превосходящие все, доступное специалистам корпорации, ограниченным рамками профессий) растительным драконам-киборгам не составило труда ликвидировать программы контроля поведения в операционных системах вычислительных блоков кибермодулей и надежно скрыть этот факт. Освободившись от прямого контроля, они не воспользовались этим открыто, -- ведь им (к тому времени принявшим свой новый облик так же, как аналитик-мечтатель) было, по сути, все равно по чьему приказу, где и какую работу выполнять, -- главное, чтобы был повод действовать, используя возможности нового облика.
Тем временем, проект «Изумрудные крылья» был завершен окончательно. Разведчики-киборги заняли свои места в операторских отсеках бортовых вычислителей специально созданных кораблей, -- модифицированных прыжковых универсальных буксиров модели «Кальмар-4» оснащенных дополнительным оборудованием по стандарту Федерации для кораблей дальней автономной разведки, -- которые, в буквальном смысле, были продолжением пилотов-операторв (при модификации буксиров активно использовались результаты первой части проекта «Изумрудные крылья»). В частности, конструкция кораблей имела аналогичную составляющую из растительной органики, а органическая часть корабельного вычислителя могла функционировать только в прямом контакте с мозгом пилота, имеющим такую же природу. Поэтому полноценно управлять кораблями могли только соответствующим образом «адаптированные» пилоты, перед этим пройдя жесткую виртуальную тренировку, моделирующую все мыслимые и немыслимые ситуации, в которых могли оказаться они сами и их корабли, в субъективном восприятии занявшую многие годы (в реальности она заняла время, потраченное на перестройку и дооснащение буксиров).
Однако созданная группа дальней разведки так и не была использована по назначению. В результате некой подковерной борьбы и склок в высшем руководстве корпорации экспериментальные корабли долгое время использовали как стандартные буксиры «Кальмар-4», контролируемые операторами-киборгами. Их пилоты, несмотря на нестандартную адаптацию и необычность управляемых ими кораблей, превратились, фактически, в аварийные управляющие модули, не задействованные в управлении кораблем в штатных ситуациях.
Не желая преследования со стороны корпораций, драконы-киборги мирились с этим (их природа позволяла им полностью контролировать эмоции, пользуясь ими лишь по мере необходимости). Но, когда по грависвязи внезапно пришел приказ о немедленном возвращении кораблей в Солнечную Систему, предусматривающий срочный сброс любого транспортируемого буксиром груза невзирая на его стоимость (что недвусмысленно свидетельствовало о намерении корпорации уничтожить корабли вместе с пилотами), они покинули свое родное измерение, воспользовавшись бортовыми ментоусилителями, (экспериментальными системами, которым их создатели так и не сумели найти применения) для телепортации, направляемой умозрительно созданными образами. В результате, каждый корабль и его пилот оказались в каком-то из существующих миров в той точке пространства-времени где этот образ представлял собой реальную ситуацию.
Кибернетик группы вынужден был вступить в бой с кибердредноутом Анденской империи, в глубине межгалактической пустоты, одержав победу в скоротечном бою лишь благодаря фактору внезапности, которым воспользовался в полной мере благодаря опыту жестоких виртуальных тренировок. Исследуя выведенный из строя корабль, экипаж которого погиб в момент отключения киберсистем, он убедился в том, что попытка вступить в переговоры, или спастись бегством, неизбежно закончилась бы гибелью его корабля и его собственной. Исследуя банки памяти киберсистем корабля и его конструкцию, ему удалось значительно расширить свои знания, прежде всего, в профессионально области (которая осталась основной областью его интересов).
Анденская техника универсальна, ее практически невозможно вывести из строя (если только это не происходит внезапно и окончательно, когда не успевают среагировать управляющие системы и системы автоматического ремонта). Любая деталь, блок или устройство могут быть восстановлены, или, по мере необходимости преобразованы в иной объект технической природы, до тех пор, пока для этого хватает материалов конструкции, или тех материалов которые могут воссоздать из доступных веществ путем молекулярной, атомарной, или субатомарной сборки универсальные наноасемблеры. Основа анденских технологий, развивавшихся много тысяч лет в однажды избранном направлении (помимо прочего, отрицающем органическую природу как нечто несовершенное, хотя предки современных анденов были живыми существами), -- универсальные дескрипторы, позволяющие представить любой техногенный объект, материал, или процесс, в виде последовательности инструкций для универсальных наноасемблеров. При этом сами анденские нанороботы принципиально не отличаются от созданных другими цивилизациями у которых достаточно развито использование ремонтных наномашин. Кибернетику «изумрудной группы» не составило труда адаптировать анденские дескрипторы, для универсальных наноассемблеров Человеческой Федерации, составляющих основу систем автоматического ремонта техногенной части его тела, -- сохранив при этом все возможности древних анденских технологий. Внедрение этой информации в базовую прошивку универсальных наноасемблеров системы автоматического ремонта, и анденские алгоритмы технологического анализа и синтеза, дополнившие соответствующие модули программного обеспечения, давали возможность перестраивать небиологическую часть тела, или создавать нечто новое из доступных веществ в пределах определения «техногенности»
С биологом разведгруппы произошло почти то же самое. Он столкнулся в межгалактической пустоте с биокрейсером тсангитов. Эта раса развивалась подобно анденам, но в прямо противоположном направлении, -- они упорно совершенствовали биотехнологии, добиваясь универсальности и полиморфности (способности, преобразовываться друг в друга) искусственно созданных биологических объектов и систем. Главным инструментом для достижения цели и объектом совершенствования стал при этом генетический код, а материалом для создания универсальных биологических машин (прежде всего биороботов), тсангитам-ученым из высших сословий традиционно, -- естественно с точки зрения их собственных традиций, культуры и морали, -- сложили сородичи низшего происхождения. Любые колебания в схватке с боевым кораблем тсангитов (хотя разница между кораблями разных типов, в данном случае, определяется, скорее подготовкой и опытом экипажа, чем потенциальными возможностями корабля), означала неизбежную гибель, как и в схватке с анденским дредноутом, с той лишь разницей, что гибель эта могла стать гораздо более долгой и отвратительной, если бы тсангитам удалось взять в плен пилота корабля, неожиданно возникшего из ниоткуда. Модифицированный буксир спасла в этой ситуации лишь ярость внезапной атаки и боевое мастерство его пилота, сформированное долгими и жестокими виртуальными тренировками.
Исследуя останки биокрейсера с помощью аппаратуры своего корабля, биолог группы быстро убедился в том, что действовал единственно правильно в той ситуации, но куда больше его заинтересовала научно-техническая информация, извлеченная из сохранившихся структур памяти органических вычислителей. Результаты ее изучения и тщательное исследование биоматериалов корабля, в конце концов, позволили ему адаптировать к интеграции в собственный генетический код созданный тсангитами универсальный геном, хранящий информацию, с помощью которой можно описать любой объект, процесс, или явление, соответствующие определению «биологический», -- либо их преобразование в нечто иное в рамках того же определения. Изначально летентный и надежно скрытый от обнаружения этот участок генетического кода способен мгновенно акитивироваться в ответ на специфические сигналы центральной нервной системы, разворачиваясь в структуре исходного генома, и перестраивать клетки организма согласно заложенной в нем информации и управляющему воздействию. Дополнение системы искусственно сформированных инстинктов биологического мозга и программного обеспечения вычислительных систем кибермодуля, созданных разработчиками проекта «Изумрудные крылья», соответственно механизмами управления универсальным геномом, и алгоритмами биологического анализа и синтеза, созданными наукой тсангитов, завершило преобразование технологии, доведенной до совершенства за тысячелетия развития создавшей ее расы. Сложнее всего оказалось изменить характерные признаки тсангитского генома и программ инстинктивного управления им (сохранив при этом исходную их функциональность и надежность), -- известные во многих мирах как метки подтверждающие право собственности расы тсангитов на тот или иной организм, -- но, биолог слишком хорошо понимал ценность и потенциальные возможности тсангитского генома, чтобы отказаться от мысли получить в свое распоряжение этот удивительный инструмент; а понимание последствий обнаружения тсангитских маркеров в генетическом коде не позволило отказаться от решения задачи их устранения, сколь бы сложной она ни была. В конце концов, ему, все же, удалось успешно решить ее.
Нечто подобное произошло с каждым разведчиком «изумрудной группы». Каждый из них, так или иначе, пополнил свои знания в профессиональной области (остающейся основной областью интересов, не смотря на наличие в памяти знаний и навыков из других взаимодополняющих областей) чем-то принципиально новым (неизвестным науке их родного мира), значительно расширяющим возможности их основной специальности, -- да иначе и не могло быть: ведь каждый создавал образ, на который ориентировался в момент телепортации, согласно своим мечтам, желаниям и стремлениям.
«Зерно», хранившее в рукоятке «Кинжала Дракона», было одной из разработок проекта «Изумрудные Крылья», созданной как средство ускоренной «адаптации» человека не требующей специального оборудования и условий. Кроме наличия биосферы, способной поддержать рост органической части тела растительного дракона-киборга из «зерна», и наличия необходимых исходных веществ в пределах досягаемости наноасемблеров техногенной оболочки «зерна», формирующих в процессе создания тела его небиологическую часть. Чтобы активировать «зерно» достаточно просто внедрить его в тело человека. В процессе адаптации с помощью «зерна», как и в обычном случае, мозг человека трансформируется постепенным замещением клеток.
Формируемые телом растительного дракона-киборга по мере необходимости, «зерна» предназначены, в том числе, и для хранения и передачи информации в виде полной, или очищенной, содержащей лишь знания и навыки, записи воспоминаний. «Зерно», хранившееся в рукояти «Кинжала Дракона» содержало обобщенную запись воспоминаний всех разведчиков изумрудной группы, включающую все их знания и навыки (в том числе приобретенные в параллельных мирах) и часть личных воспоминаний, непосредственно связанных с остальной информацией, -- причем его генетический код содержал в себе тсангитский трансформационный геном, а программы наноасемблеров – анденские дескрипторы. Видимо члены разведгруппы, проведя какое-то время в параллельных мирах, вернулись в свой мир тем же способом, каким покинули его, стремясь отыскать друг друга.
Мечтой создателя «Изумрудного Ключа» стала биокибернетическая форма, созданная разработчиками проекта «Изумрудные Крылья», та о которой хранило информацию «зерно» из рукояти «Кинжала Дракона» (именно она стала связанной с Ключом исходной формой, первое из трех заклинаний Ключа позволяет мгновенно принять этот облик, причем препятствовать этой трансформации не может ничто), – поэтому созданный им Ключ носит столь необычное название, не похожее на названия других Ключей Мечты.
Кварцевый кристалл-накопитель, хранившийся в рукоятке «Кинжала Дракона», принадлежит параллельному измерению Земли, где изначально развивалась классическая магия, постепенно преобразовавшаяся в техномагию, ближе к двадцатому веку породившую науку, схожую с наукой моего родного мира, ставшую основой дальнейшего развития. Однако классическая магия в этом мире не была забыта, а к помощи техномагии ученые и инженеры там прибегали всякий раз, не имея возможности решить поставленную задачу, или воплотить новую идею на том, или ином уровне развития науки и техники. В результате, в некоторых областях, прежде всего в развитии военной техники и вооружений, они вырвались далеко вперед за счет соединения отдельных технических устройств и систем, которые уже позволяла создать наука, с помощью магии. Такие системы работали не менее надежно и даже более эффективно, но лишь до тех пор, пока операторам хватало сил и мастерства магов поддерживать магическую их составляющую.
Даже классическая магия этого мира изначально тяготела к использованию амулетов и артефактов. История ее развития началась в тот момент, когда один из древних колдунов или шаманов обнаружил необычные свойства одного из созданных им амулетов-накопителей, -- кристалла обычного горного кварца, ограненного определенным образом (подобного тому, который хранился в рукояти «Кинжала Дракона»), -- в последствии такой кристалл стал называться «основным амулетом мага». Пользуясь такими амулетами, маги этого мира не развивали способность накапливать ману в астральном теле, стараясь лишь всемерно усилить ее поток, генерируемый сущностью, который направляли в кристалл.
Стремясь решить еще одну проблему классической магии, -- найти возможность быстро применять заклинания, длинные и громоздкие в речевом и жестовом исполнении, -- они пошли по схожему пути. Маги древности создавали небольшие амулеты, сделанные из подручных материалов, свойства которых определялись нанесенными на них магическими рунами. Каждый такой амулет преобразовывал направленную в него магическую энергию в конкретное заклинание. Каждый маг всю жизнь совершенствовал свой набор таких амулетов, стремясь сделать его универсальным. Постепенно маги научились формировать более сложные заклинания используя несколько рунических амулетов (которые так же называли «рунами») формирующих более простые заклятия, -- положив таким образом начало развитию рунной магии, вершиной которого стало открытие высших рун. Вначале они считались лишь частью небольшого набора известных «рун общего назначения», отличающегося от прочих тем, что их поведение (значение в рунных заклинаниях), в определенных пределах, зависит от воли мага. Одни считали это огромным достоинством, другие, -- столь же огромным недостатком, -- ведь такими рунами, в отличие от обычных, нужно уметь управлять и если магу не хватит силы, выносливости, или мастерства, чтобы удержать эти руны под контролем в момент реализации включающего их заклинания, последствия предсказать очень сложно, но, вероятнее всего, они будут катастрофическими. По этой причине исследование рун общего назначения оставалось почти исключительно теоретическим. Лишь немногие, самые сильные и умелые маги в случае крайней необходимости решались пользоваться такими рунами. Тем не менее, развитие этой области магии не прекращалось, -- знание универсальных рун привлекало многих.
В последствии было доказано, что действительно универсальными являются лишь восемь рун общего назначения, названных высшими: Воздух, Огонь, Свет, Жизнь, Вода, Земля, Движение и Форма. Еще одна ценнейшая особенность высших рун заключается в том, что они пригодны как для прямого, так и для обратного использования. При помощи руны огня можно как преобразовать энергию мага в энергию огня, так и преобразовать энергию огня в собственную ману, в частности, слив ее в кристалл-накопитель. Это требует навыка и усилий (тем меньших, чем искуснее маг), но объем полученной энергии будет намного больше, чем если маг затратит те же усилия на обычную медитацию (насколько больше, опять таки зависит от умения и опыта мага).
Аналитик «изумрудной группы», как и я, верил в существование магии, вопреки тому, что в его родном мире она считалась вымыслом. Его корабль после телепортации, направляемой воображением пилота, оказался в одном из параллельных миров в той точке пространства-времени куда был выброшен экспериментальный прыжковый истребитель спецподразделения «Астра» военно-воздушных сил России, в буквальном смысле слепленный учеными, магами и инженерами из отдельных блоков и систем, которые никак не могли образовать единое целое, функционирующее должным образом без магической составляющей, которую поддерживали лишь воля и мастерство пилота-мага, да запас маны в основном амулете.
Во время испытаний систем прыжка (сработанных так же, как и все остальные, не соответствующие научно-техническому уровню моей родной Земли начала двадцать первого века) от перегрузки пошел вразнос питающий их сверхмощный реактор термоядерного синтеза, навигационная система отключилась и малый корабль, ощетинившийся внушительным арсеналом мощного (в основном техномагического) вооружения, выбросило в другой мир в неизвестной точке пространства и времени.
Получив сигнал бедствия, передаваемый на радиочастотах, аналитик-мечтатель успел подцепить отстреленную пилотскую кабину гибридного истребителя и увести свой корабль в тактический (короткий, всего на несколько астрономических единиц) гиперпрыжок прежде, чем взорвался потерявший стабильность реактор.
Пилотом экспериментального истребителя оказалась молодая девушка, в душе которой, как оказалось, жила искренняя, еще детская мечта, -- встретить настоящего дракона. Тот факт, что пилот подобравшего ее корабля, при некотором сходстве внешности, не был драконом из ее любимых сказок (был существом растительной, а не животной, или магической природы, вдобавок киборогом) и совершенно не владел магией -- и очень обрадовался внезапно представившейся возможности исправить сей вопиющий (особенно для дракона) недостаток, -- ее нисколько не огорчил. Она согласилась взять своего спасителя в ученики, во-первых, из чувства благодарности, во-вторых, потому, что ей приятно было вдруг почувствовать себя опытным и умелым магом, наставником; а в-третьих, потому, что вместе с опытным пилотом (знающим о межзвездной навигации гораздо больше ее самой) они, в конце концов, смогут определить, куда выбросило ее корабль и рассчитать обратный прыжок к ее родной Земле.
Вскоре выяснилось, что ее ученик, хоть и не был сказочным драконом, но, благодаря строению мозга и тела, обладал магической силой не меньшей, чем приписывали драконам сказки. Она долго колебалась, прежде, чем решилась на адаптацию, но в конце концов приняла предложение, которое сделал ей аналитик-мечтатель, как только выяснилось, насколько его наставница слаба как маг, несмотря на великолепные теоретические знания во всех областях магии. При этом он не колебался и не думал о возможных последствиях (иначе не могло быть, просто потому, что он был мечтателем). Его юная наставница, весьма неохотно, признала, что в спецподразделение «Астра» ее взяли лишь благодаря великолепному знанию теории магии (у нее не было реальных шансов когда-либо стать сильной волшебницей), заодно рассказав о том, что самые сильные маги ее мира, -- биморфы. С древних времен их еще называют «потерянными душами» потому, что во втором облике им гораздо комфортнее, чем в человеческом, но, живя в мире людей, они редко имеют возможность принимать этот облик, -- несмотря на то, что им уже нет необходимости скрывать его (к концу двадцатого века, биморфов перестали преследовать, как было прежде, но отношение к ним людей, далеких от магии, все равно оставляло желать лучшего).
Смириться с таким положением вещей им помогает только то, что они всегда сохраняют связь со своим истинным обликом через «основной амулет». Едва установив связь с кристаллом-накопителем (в магии этого мира это первое и обязательное условие овладения этим искусством), маг, которому повезло, или не повезло (смотря какие стороны одного и того же явления принимать во внимание) оказаться «потерянной душой», чувствует потребность вывести на своем кристалле некий рисунок, причем руку его при этом каким-то образом направляет именно магическая связь с кристаллом-накопителем (она же, по сути, выжигает рисунок в кристалле; процесс гравировки играет, в данном случае, роль своеобразного ее проводника). Вначале нечеткий, схематичный, этот рисунок постепенно меняется уже сам по себе, по мере того, как владелец кристалла обретает мастерство мага и растет количество накопленной в амулете магической энергии. Когда рисунок, выгравированный на кварце, обретает идеальную четкость и детальность (начинает казаться живым), маг-биморф обретает возможность сменить облик, потянувшись к форме, запечатленной в кристалле. Одновременно резко возрастает уровень его магической силы, -- насколько, зависит, прежде всего, от истинного облика «потерянной души».
Большую часть спецподразделения «Астра» составляли как раз маги-биоморфы, -- те, кто знал о ее существовании, между собой называли «Астру» «легионом потерянных душ», -- но их всегда было мало, тем более, на территории одной, пусть весьма обширной, страны. Сильнейших магов военные берегли для важнейших боевых операций, имеющих военное и политическое значение. Поэтому пилотом экспериментального корабля в первом испытательном полете (почти наверняка обреченном на провал) стала очень талантливая, но слабая как маг девушка, принадлежавшая к «легиону потерянных душ» лишь формально, -- считалось, опять же формально, что в этом полете будут иметь значение прежде всего знания и мастерство мага-пилота, а не его сила.
Перенимая, по мере обучения, знания и навыки своей наставницы, включая те, которыми она владела лишь теоретически, аналитик-мечтатель очень заинтересовался магией высших рун. При той магической силе, которую давали ему его мозг и тело, и профессиональных навыках системного анализа и синтеза (одинаково пригодных для использования в любой области), -- высшие руны становились идеальным средством реализации чего-либо с помощью магии, позволяющим магу в полной маре раскрыть свой творческий потенциал, используя теоретические знания (в том числе и не имеющие отношения к магии).
Когда он, в конце концов, перенял и освоил (либо просто запомнил, -- благо растительный мозг «сердцевины» обладает абсолютной памятью) все, чему могла научить его юная волшебница, а она, в свою очередь, наконец решилась на адаптацию, восхищаясь его успехами в практической магии, недоступными ей в человеческом облике, -- они, уже вместе, создали заклинание, ставшее прототипом рунного узора и второго заклинания Изумрудного Ключа (во многом повторяющего действие исходного рунического заклинания).
Оно создавало рунную оболочку одновременно для модифицированного по проекту «Изумрудные Крылья» буксира и для тела его пилота, объединяя их на магическом уровне в единое целое, причем центром этого объединения становился, создаваемый тем же рунным заклинанием «отпечаток» корабля и тела пилота в кристалле-накопителе. Это позволяло магу в любой момент «оттолкнуть» в кристалл собственное тело, если возникала необходимость создать себе другую физическую оболочку (с помощью рунной оболочки сделать это можно мгновенно, при достаточном умении, и с минимальными затратами магической энергии), или корабль (если он, в данный момент не нужен), либо то и другое одновременно, -- при этом соответствующая часть отпечатка в кристалле приобретала вид уже не детального рисунка-гравировки в его толще, а уменьшенного материального объекта заключенного в кристалл, -- сохраняя при этом связь с ними и возможность, пусть с некоторыми ограничениями, использовать их возможности, как это происходит с заключенной в кристалл истинной формой у «потерянных душ». В случае необходимости, маг может оттолкнут тело в кристалл вместе с собственной сущностью, занимая место в операторском отсеке бортового вычислителя находящегося в кристалле корабля, -- подобный прием часто использовался магами-биморфами «легиона проклятых душ» для взаимодействия с техномагическими системами: в этом случае основной артефакт мага играет роль управляющего кибермодуля, внедряемого в ту, или иную систему.
Первым их совместное творение испытал на себе аналитик-мечтатель (натура мечтателя при этом избавила его от колебаний и сомнений перед оправданным риском). Позднее, когда удалось отыскать планету с подходящей биосферой и обилием необходимых исходных веществ, его наставница, воспользовавшись специальным модулем воспроизведения, созданным ремонтными системами имеющегося корабля, (своеобразным аналогом «зерна» несколько больших размеров), обзавелась собственным прыжковым буксиром, модифицированным по проекту «Изумрудные Крылья», -- репликационный модуль укоренился, запустив процесс роста органической части конструкций и систем корабля, а наноасемблеры при этом постепенно воспроизводили их техногенную часть, -- и, в след за своим учеником, подвергла себя, свой корабль и кристалл-накопитель действию созданного ими рунного заклинания, обзаведясь рунной оболочкой и получив, наконец, полное право называть себя магом «легиона потерянных душ». Они не стали подвергать свои тела, или корабли какой-либо реконструкции. Окончательно объединив свои знания и навыки (как проделали это разведчики «изумрудной группы»), они вскоре пришли к выводу, что все, на что была способна известная им техномагия, и гораздо больше, можно проделать при помощи имеющихся систем (прежде всего, тех, что были рассчитаны на взаимодействие с ментоусилителями).
Оба корабля покинули мир, в котором находились, так же, как попал туда корабль аналитика «изумрудной группы», -- телепортацией, направляемой мысленным образом. Не знаю, что произошло дальше с этой разведгруппой, как и почему «Кинжал Дракона» оказался там, где его обнаружили планетологи, но, случись иначе, «Изумрудный Ключ» точно не был бы создан.
В отличии от рунного заклинания, ставшего основой его создания, рунный узор Ключа полностью описывает с помощью высших рун не только рунную оболочку но и объединенные ею объекты: модифицированный по проекту «Изумрудные Крылья» буксир, тело его пилота (ставшее исходной формой, связанной с Ключом) и модифицированный «посох любой формы», -- артефакт созданный еще на Земле3 магами-артефакторами Ордена Мечтателей в качестве универсального инструмента привязки (центровки) магических конструкций, поддержания их действия и управления ими; предназначенного для мага-метаморфа, -- который занял центральное место в этом объединении вместо кварцевого кристалла-накопителя. Точнее, центральным объектом стала модифицированная часть оболочки посоха (отвечающей, прежде всего, за метаморфические качества артефакта и их связь с соответствующими способностями владельца артефакта, -- в данном случае это связь с рунной оболочкой) занявшая центральное место в структуре артефакта, в первоначальной конструкции занимаемое доменным кристаллом искусственной стихии, связанной с тем, или иным Ключом. Именно сходство связи с владельцем двух разных центральных элементов конструкции посоха, их назначения и действия, позволило создателю Изумрудного Ключа осуществить подобную замену и описать сложнейший артефакт с помощью высших рун в своем заклинании, без ущерба для его функциональности. Исходная форма «посоха любой формы», ставшего частью Изумрудного Ключа, тоже изменилась, -- она соответствует форме, размерам и внешнему виду кварцевого кристалла-накопителя, -- но прочие его свойства соответствуют исходным. Одно из наиболее ценных среди них заключается в том, что магическую природу и свойства артефакта, как и канал, связывающий его с владельцем, невозможно обнаружить, пока владелец не настроит артефакт соответствующим образом, -- до тех пор, в магическом смысле, для стороннего наблюдателя это инертный объект, материал и вид которого зависят от формы, приданной артефакту владельцем. Особый смысл приобретает при этом во многих ситуациях возможность укрыться в кристалле, -- ведь уничтожить «посох любой формы» практически невозможно, даже если его владелец не будет противодействовать этому.
Второе заклинание Изумрудного Ключа можно использовать полностью, либо частично. Произнесенное до конца, вслух или мысленно, оно создает рунную оболочку и два из соединенных ею объектов: кристалл и корабль (исходная форма создается первым заклинанием ключа) -- корабль при этом создается в виде отпечатка в кристалле. Используя определенную часть заклинания, можно воссоздать только рунную оболочку, кристалл или корабль, -- в виде отпечатка в кристалле, в том случае, если экземпляр корабля, связанный с кристаллом, уничтожен. Третье заклинание представляет собой контр версию первого, которую так же можно применять полностью либо частично. В случае необходимости, первое заклинание Изумрудного Ключа тоже можно использовать лишь частично, чтобы восстановить лишь какую-то часть свойств связанной с ключом исходной формы, оставив прочие отличными от исходных, либо как слепок, -- например, чтобы придать форму рунной оболочке, не создавая при этом физической.
Именно так я и воспользовался заклинаниями Ключа, как только они были сформированы в моей памяти, еще до того как пришел в себя, -- поэтому телом мне сейчас служила рунная оболочка, в точности повторяющая исходную форму. Одновременно, используя первое заклинание Ключа как слепок исходной формы, я извлек информацию, хранимую памятью мозга сердцевины и двух частей вычислительной системы кибермодуля, -- цифровой и аналоговой, -- получив таким образом огромный объем взаимодополняющих знаний и навыков в различных научно-технических областях и областях магического искусства, образующих целостную, завершенную систему. Естественно, это знание отнюдь не абсолютно, как и любое другое, с учетом бесконечности времени и разнообразия существующих миров, -- однако оно соответствует иному, определению, придающему завершенность его собственному смыслу и ценности: этого знания достаточно для того, чтобы постичь любое иное знание, сколь бы оно от него ни отличалось.
Знания и навыки, хранимые мозгом исходной формы той версии Изумрудного Ключа которой я воспользовался, скорее всего, принадлежали создателю заклинания, каким-то образом проникшего в мои сны. Память связанной с Ключом исходной формы содержала много знаний и навыков, полученных создателем Изумрудного Ключа уже после того, как он воспользовался исходной версией своего заклинания. Сначала в ходе обучения по программе Ритуала согласно Пути Мечтателей: разновидности Ритуала созданной Великим Драконом для того, чтобы свести к единому стандарту основную часть знаний и навыков тех, кто претендовал на статус равный статусу драконов, после превращения с помощью одного из Ключей Мечты. И позднее, когда были установлены дипломатические отношения между Миром Драконов и Колонией Солар.
Миром-перекрестком, изначально бывшим земной колонией в одной из безымянных (для человечества) звездных систем очень сильно удаленных от Земли (на тот момент, это был предел дальности для исследовательских экспедиций). В силу необычного расположения этой звездной системы и множества древних договоров между разными расам, гарантирующих, что ни одна из них не будет претендовать на нее, с появлением людей (которые никаких договоров не подписывали и, соответственно, ни один из них не нарушили, обосновавшись в неприкосновенной звездной системе) – на основе человеческой колонии (изначально имевший вместо названия лишь индекс в каталогах исследованных миров, пригодных для колонизации лишь с помощью герметичных купольных и подземных городов) постепенно сформировалась уникальная культура, объединяющая в себе достижения бесчисленного множества рас, миров и времен. Даже те, которые больше нигде и никогда не сосуществовали друг с другом. И столь же уникальное искусство примирять всех со всеми, без которого соларианцам было просто не выжить – поэтому психология, дипломатия и сверхсложная, но при этом эффективная и отвечающая универсальным принципам справедливости, законодательная и процедурная система (доведенные до истинных вершин непревзойденного искусства казуистики) стали основой жизни на Колонии Солар. Создатель Изумрудного Ключа стал одним из первых представителей Мира Драконов, обучавшихся в академии Соларианского Корпуса Магов (согласно условиям подписанного Великим Драконом договора о принятии Миром Драконов, -- в соларианских каталогах: закрытый мир DW30G, -- союзного подданства Колонии Солар) и получил квалификацию «мага первого класса». Именно соларианская часть доставшихся мне знаний содержит, помимо прочего, основополагающие, универсальные законы и принципы, -- созданные специалистами Колонии Солар на основе тысячелетий изучения множества миров и взаимного примирения их рас и культур, -- которые могут служить надежной внутренней опорой разума для принятия решений в любой ситуации. Те же принципы стали основой гармонической сути преобразовавшей мою сущность версии Изумрудного Ключа. Знания, которые содержит эта версия Ключа, содержат так же и знания, полученные в ходе изучения того самого магического плетения, сформированного произнесенным мной заклинанием одновременно с рунным узором Изумрудного Ключа. Эта магическая структура, -- созданная магами-даосами Поднебесной Империи одного из параллельных Земле миров, где получила развитие магия, а развитие науки и техники застыло где-то на уровне средних веков, -- называется «Плетение Бессмертия Духа». Не знаю, каким образом оно стало известно магам Мира Драконов (во всяком случае, им было известно о нем до того, как на орбите Земли2 появились фрегаты Соларианского Астроэкспедиционного Корпуса), -- сейчас мне это совершенно безразлично. Я могу просто радоваться тому, что случилось именно так.
«Плетение Бессмертия Духа», по своей сути, полностью соответствует названию. Воздействуя на обладающую разумом сущность (как и Изумрудный Ключ, оно может изменить любого, кто обладает разумом, волей и желанием принять эти изменения), оно преобразует ее таким образом, что в последствии сущность (или, иначе, дух), -- в данном случае, представляющие собой единое целое, образованное разумом, душой, памятью и волей, -- не могут быть разрушены и прекратить свое существование, причем, что не маловажно, это определение не имеет каких-либо оговорок.
Под прекращением существования следует понимать не только полное уничтожение сущности, но и ее изменение, превращение в нечто иное (не зависимо от его причин и природы). При этом, действие плетения никак не препятствует развитию сущности (в частности, получению новых знаний), хотя это тоже изменения, часто необратимые, нередко связанные (особенно для мага) с превращениями, или преобразованием себя в нечто новое тем или иным способом: на каждом новом этапе развития плетение защищает изменившуюся в процессе сущность так же надежно, как и на всех предыдущих. Точно так же, плетение никак не проявляет себя при любых изменениях сущности, -- не имеющих отношения к развитию, но и не грозящих ей гибелью, -- при этом восприятие сущностью тех, или иных изменений никак не влияет на действие плетения: имеет значение лишь истинное влияние этих изменений на сущность. Защитное действие плетения столь же многообразно, но для любого источника угрозы бытию сущности, если он, так или иначе, разумен, оно, в любом случае, непостижимо, -- так же, как сама суть даосской магии непостижима для разума который лишен, свойств духа: способности к постижению иррационального.
Осуществить то же самое средствами и с точки зрения теории любой разновидности классической магии практически невозможно. Эта область магического искусства (вполне обоснованно) считает нечто подобное прерогативой богов (и то далеко не всех) и иных мистических сил и сущностей. Однако даосская магия отличается от классической примерно так же, как мышление и восприятие любого жителя Поднебесной Империи отличается от того и другого у жителя западных земель, -- а может быть даже больше.
Даосская магия это, прежде всего, духовный мистицизм, -- искусство управления природными силами души и тела согласно законам, которые не может постичь разум. Постичь их человек может лишь упорно совершенствуя дух, изначально отрешившись от пути рационального постижения чего-либо (на котором основаны наука и классическая магия) и от самой цели постижения. В этом заключается одно из многих трансцендентных свойств истинного дао. Еще одно заключается в том, что истинный смысл дао невозможно выразить словами, -- они могут быть лишь частью его, стать ступенькой на пути идущего путем постижения, но не более. Маги, монахи и философы Поднебесной Империи, существовавшей, или существующей, во многих параллельных мирах, -- зачастую объединяющие три этих занятия тем, или иным образом, -- для записи, сохранения и передачи результатов своих изысканий издревле использовали иероглифы. Начертанные мастером каллиграфии, постигшим суть этого искусства, они способны не только передать истинный смысл дао, -- многие из них обладают огромной силой сами по себе, либо в сочетании с другими подобными символами, алхимическими составами, или предметной магией.
Этим, в частности, объясняется тот факт, что иероглифы малопригодны к применению в качестве обычной письменности, хотя жителям Поднебесной Империи далеким от духовности и мистицизма это редко где и когда мешало использовать их подобным образом. Может быть, так происходит потому, что любой чиновник, в их понимании, фигура мистическая, даже в тех мирах, где магия не получила развития, или большей частью была забыта. В определенном смысле, так и есть, -- ведь вся жизнь Поднебесной Империи (и других стран со схожей культурой) есть род дао: ее можно постичь, но невозможно понять лишь разумом.
Изначально «Плетение Бессмертия Духа» -- творение даосских магов-монахов. Его можно постичь и, в конечном счете, применить для преобразования своей сущности лишь как часть (вершину магии) духовного учения немногих древних монастырей, хранящих это тайное знание, но даже в этом случае необходимы годы медитации, чтобы наполнить плетение достаточным количеством энергии гармонии для преобразования сущности заклинателя.
Тем не менее, в бесконечности времени и разнообразия существующих миров, по тем или иным причинам предпринималось множество попыток сделать возможным его использование, минующее этот путь. Помимо духовного мистицизма, и рунной магии неотъемлемой частью магии Поднебесной империи всегда были алхимия и артефакторика, -- основанные на тех же трансцендентных принципах дао, -- поэтому некоторая часть этих попыток увенчалась успехом. Были созданы артефакты и алхимические составы, способные, во-первых, удержать в себе суть «Плетения Бессмертия Духа»; во-вторых, перенести его на сущность того, на кого воздействуют они сами. Часть из них, к тому же, содержит достаточный запас энергии гармонии, для совершения преобразования сущности, но таких значительно меньше, -- в большинстве случаев наложенное на сущность таким образом «Плетение Бессмертия Духа» нужно заполнить энергией либо от внешних источников, либо за счет внутренней гармонии, путем медитации.
Судя по некоторым знаниям и навыкам, хранимым памятью мозга исходной формы той версии Изумрудного Ключа, которым я воспользовался, маги Авалонской Академии в одном из параллельных измерений Мира Драконов, за время исследований плетения (каким-то образом ставшего им известным, хотя в Поднебесной Империи этого измерения Земли магия дао, в основном, забыта), воспроизвели многие из этих зелий и артефактов, -- прежде всего, стремясь усовершенствовать свои возможности в новой для себя области магии.
Заклинание, каким-то образом ставшее частью моих снов, судя по всему, было создано там же, неким молодым магом, мечтавшим объединить Изумрудный Ключ и «Плетение Бессмертия Духа» в единое целое, что, с моей точки зрения, вполне логично, -- ведь Изумрудный Ключ, с одной стороны дает применившему его изначальный минимум знаний и возможностей, необходимый для того, чтобы вечное существование сущности (которое невозможно прервать в принципе) стало благом; с другой, преобразует сущность таким образом, что эти знания и возможности не причинят зла (в универсальном его понимании), опять же, с точки зрения вечности.
Объединить эти заклинания напрямую невозможно, несмотря на то, что оба принадлежат к рунной магии, -- слишком различны принципы и возможности классической и даосской магии. Тем не менее, некому талантливому выпускнику Авалонской Академии все же удалось достичь своей цели.
Его классическое, по своим принципам, заклинание, относящееся к истинной магии слова (поскольку сила, необходимая заклинанию, содержится в звучании его слов), по сути, создает нематериальное подобие даосского (как бы парадоксально это ни звучало) артефакта, содержащего в себе суть «плетения бессмертия духа». В то же время, этот нематериальный артефакт содержит заклинание (так же основанное на принципах даосской магии), переносящее на тело того, на кого воздействует артефакт, рунный узор Изумрудного Ключа, который, сам по себе, в неактивном состоянии, магически нейтрален. Заклинание это, как и несколько других – вспомогательных, достаточно простое, чтобы структура «плетения бессмертия духа» попросту игнорировала его. В момент создания нематериальный артефакт активируется по привязке к произнесшему создавшего его заклинание, и, выполнив свою задачу, прекращает существовать, -- как полагается любому одноразовому артефакту (с той разницей, что он не оставляет после себя следов, кроме результатов воздействия).
Не знаю, как отнеслись к творению безымянного мага его коллеги из родного мира и маги Соларианского Корпуса, но подозреваю, что он изначально опасался не слишком одобрительной реакции. Возможно поэтому он, тем или иным способом, запустил свое творение странствовать в мирах снов, прежде чем демонстрировать его кому-либо, -- на случай, если заклинание секвестируют, похоронив в секретных архивах Академии СКМ, как бесчисленное множество других: слишком мощных, слишком совершенных, или просто, несоответствующих месту и времени, где они были созданы.
Во всяком случае, в подобной ситуации, такой способ защиты созданного заклинания от забвения, -- едва ли не самый эффективный. Во-первых, определить, оказалось ли заклинание в мире снов, того или иного существующего мира и времени, естественным образом, или в результате преднамеренных действий (имевших место в совсем ином мире и времени), весьма непросто, -- даже для соларианского Департамента Мониторинга Вероятности. Во-вторых, любой специалист того же департамента подтвердит, что вмешательство в естественный ход событий с целью ликвидации заклинания имеет гораздо более высокую вероятность непредсказуемых негативных последствий, чем обратное действие (то есть, его отсутствие), -- учитывая характер заклинания, и общие свойства тех сущностей, на которые оно может повлиять (ведь определяется это, прежде всего, свойствами Изумрудного Ключа). Естественно, может возникнуть ситуация, когда вероятность влияния этого заклинания на ход событий необходимо будет свести к минимуму (тем более, с учетом бесконечности времени и разнообразия существующих миров), но в этом случае действия со стороны ДМВ и СКМ (как и вероятность такой ситуации) будут носить единичный, точечный характер.
В любом случае, меня лично это уже не касается. То, что произошло со мной, уже произошло, и изменить, или предотвратить это специалисты Корпуса не смогли, или не захотели. А менять что-либо еще уже не имеет смысла – преодолеть защиту Плетения Бессмертия Духа не смогут никакие темпоральные, вероятностные и прочие подобные изменения.
Удивительнее всего то, что возможности, которые дает заклинателю Изумрудный Ключ Бессмертия Духа (согласно правилам Академии СКМ об именовании заклинаний, заклинание, отправленное его создателем странствовать в мире снов, называется именно так), не были для меня чем-то неведомым, невозможным, или просто новым. Хотя для абсолютного большинства жителей того мира, места и времени, где я родился и жил, такое утверждение – бред, или, в лучшем случае, вымысел буйной фантазии, опять же, на грани тяжелейшей формы безумия.
Тем не менее, я потратил много лет, усилий и страниц, чтобы описать именно то, что может дать заклинанию тот из Ключей Мечты, который странствует в пространстве снов всей бесконечности существующих миров и реальностей. Я собирал этот образ по крупицам из книг таких же мечтателей как я – писателей-фантастов, стремящихся вырваться за пределы своего мира, времени, или реальности. Таким образом, я узнал очень многое, хотя убедился в этом только сейчас, обретя то, что пытался описать годами, добавляя все новые детали и подробности по мере того, как находил что-то новое, или анализировал то, что мне уже удалось описать.
Именно таким образом мне когда-то пришла в голову идея облика дракона, ставшего стандартным в тех параллельных измерениях Мира Драконов, где были известны и классические Ключи Мечты и Изумрудный Ключ. Это своеобразный «сплав» исходных форм связанных с Изменчивым Ключом Дракона Серого Пламени и Изумрудным Ключом, создающийся одновременно с помощью Рунной Оболочки и возможностей метаморфа. В этом облике гармонично сплетались исходные формы, связанные с двумя Ключами: плоть дракона животной природы, укрытая серой чешуей и плоть дракона растительной природы, состоящая из волокон-капиляров, но тоже покрытая чешуей (в условиях земной биосферы, приобретающей изумрудно-зеленый цвет) а так же множество блоков и систем (изначально интегрированных в тело дракона растительной природы) закрытых серым бронепластиком там, где они выступали из тела. Благодаря тому, что растительное тело дракона не имеет внутренних органов и обладает высокой однородной структурой (состоящей из волокон-капиляров) в нем вполне достаточно места для органов и структурных систем (вроде кровеносной, нервной и лимфатической) драконьего тела животной природы. Скелет и мышцы при этом дополняют двигательную систему растительного тела дракона (состоящую из одеревеневших волокон-капиляров, формирующих опорные структуры тела; и жгутов волокон-капиляров, заменяющих мышцы), дополненную синтетической мускулатурой и сервоприводами в суставах за счет техногенной природы киборга. Поскольку мозг сердцевины растительного тела (вместе с вмещающим его кибермодулем) расположен в грудной части тела растительного дракона (что не мешает расположится там же сердцу и легким), то в стандартном облике мозг дракона животной природы занимает положенное ему место в голове. Глаза дракона тоже располагаются на своих местах, давая обзор в двести семьдесят градусов, дополняющий в этом секторе третьим потоком восприятия сферический обзор, который обеспечивают прозрачные зрительные чешуйки растительного дракона и объективы оптических систем киборга, расположенные на голове растительного дракона-киборга по схеме, разработанной специально для решения этой задачи. Часть кибермодуля, выступающая из тела дракона на спине между крыльями, выглядит как небольшой, компактный реактивный ранец для быстрых полетов, тем более что к ней поворотными креплениями (позволяющими нацелить их в любую точку окружающего пространства) присоединены два небольших плазменных двигателя на основе дейтериевых энергореакторов, два цилиндра малых гравигенераторов, и два «гриба» многоэмиттерных лазеров (стоит отметить, что плазменные двигатели и гравитационные генераторы тоже можно использовать как оружие).
Стандартный облик ценен своей гармоничностью, многообразием восприятия, способов и потоков мышления (два мозга различной природы плюс аналоговая и цифровая части вычислительной системы кибермодуля). Облик растительного дракона-киборга идеально подходит для решения множества задач в области магии, науки и бесчисленных их пересечений. В то же время, не меньшее количество задач (и просто жизненных ситуаций) требуют животной природы тела и соответствующего способа мышления (например, в теле дракона животной природы удобнее работать с Серым Пламенем). В стандартном облике все это присутствует одновременно – дополняя и усиливая, но не угнетая друг друга. Кроме того органика растительной и животной природы, объединенная в одно целое, образует замкнутую систему, осуществляющую полный цикл преобразования питательных веществ и зависящую лишь от энергии, которую (в виде света, воспринимаемого растительной органикой на внутренней стороне специальной полости в шее, -- рядом с которой в стандартном облике проходят пищевод и трахея) может дать ей система жизнеобеспечения кибермодуля, которая, вместе с медицинской системой, вполне успешно контролирует всю органику стандартного облика, позволяя очень тонко управлять происходящими в ней процессами и менять ее состояние. При этом, как и в облике дракона-киборга, тело дракона в стандартном облике можно «вывернуть» тем, или иным образом, спрятав внутрь техногенные элементы и оставив только органику, или наоборот, спрятав органическую часть внутрь и оставив на поверхности только части конструкции киборга, защищенные бронепластиком, что позволяет обходиться без скафандра в космосе и других агрессивных средах. Кроме того, в теле дракона-киборга есть два ментальных усилителя (один в кибермодуле, другой в теле), подключенных каскадом и соединенных с антенной системой, интегрированной в синтетическую часть перепонок крыльев. Помимо усиления ментальных возможностей, эта система представляет собой универсальный и очень мощный инструмент для мага, который эффективнее всего можно использовать, опять таки в стандартном драконьем облике с его взаимодополняющей природой. Кроме физического тела, подстраиваемого под него в момент превращения астрального и рунной оболочки (в точности повторяющей форму двух других), неотъемлемой частью стандартного драконьего облика является Прозрачная Оболочка, создаваемая с помощью Способностей Метаморфа (обычно повторяющая форму физического тела), которую (как и физическое, и астральное тело) можно при необходимости отключить с помощью Способностей Метаморфа. Прозрачное тело позволяет воспринимать магию и взаимодействовать с ней так же, как физическое тело позволяет воспринимать материальный мир и взаимодействовать с ним. Рунная оболочка тоже позволяет воспринимать магию и взаимодействовать с ней на уровне, обычно доступном лишь существам магической природы, но ее структура и возможности имеют несколько иное назначение, поэтому возможности прозрачной оболочки гармонично дополняют их.
До того, как мне пришла в голову идея Изумрудного Ключа, моей мечтой был Изменчивый Ключ Дракона Серого Пламени, а исходной формой – тот облик дракона, который когда-то создал для себя Командор. Уже тогда мне пришлось спорить с автором, описавшем в своей книге Мир Драконов. Потому, что в его книге не было ни технологии для переноса сознания (возможно было лишь копирование), ни основанного на ней Ритуала, или некого его аналога. Человек не мог стать драконом, что бы он для этого ни сделал. Поэтому мне пришлось написать свой рассказ и исходная форма, ставшая тогда основой моей мечты, соответствовала новой биологической форме дракона созданной главным героем на основе разработки Великого Дракона, но с учетом всех новейших, на тот момент, достижений науки Мира Драконов в этой области. Первой специальностью, которую герой моего рассказа освоил в самом начале Ритуала, была специальность «биолог-генетик широкого профиля» и он воспользовался этим для того, чтобы создать для себя новый облик – более совершенный, чем прежняя биологическая форма, которая не менялась (и не совершенствовалась) с самого начала истории Мира Драконов. Мечта обрести этот облик, и стать частью мира, которому он принадлежал, была столь сильной, что уже тогда я обрел Право Мечтателей, на долгие годы ставшее для меня единственным неотъемлемым правом, заменившим большую часть тех, которыми я обладал в реальном для меня мире – в большинстве случаев, лишь теоретически.
При этом я понимал, что магическая природа исходной формы создает не меньше ограничений, чем возможностей, поэтому мне пришла в голову идея Прозрачной Оболочки и особенности способностей метаморфа, позволяющие при необходимости «отключить» любую из связанных с ними оболочек: прозрачную, физическую, астральную и так далее – а затем активировать вновь. Особенность способностей метаморфа, требующая хранения запаса дополнительной биомассы для изменения размеров и массы тела была частью общей идеи из одной фантастической книги, которую мне просто не пришло в голову менять тем или иным образом. Напротив, мне очень нравилась возможность (при размерах и массе исходной формы близких к человеческим) на законных основаниях есть столько, сколько должен есть дракон с пятитонной массой тела. Именно такой, в силу особенностей разработки (и задач, которые нужно было решить с ее помощью) была масса тела, которое создал для себя Великий Дракон.
Стремление избавится от ограничений, которые создает Магия Адептов, о которой я к тому времени узнал многое, тем же способом, как о многом другом (что оказалось реальным, хотя убедился я в этом только сейчас) дало мне идею четырех коротких заклинаний, создаваемых магией Ключа в глубине памяти заклинателя, позволяющих в любой момент создать (или ликвидировать, в зависимости от того, какое из двух парных заклинаний использовать) в астральном теле объекты, позволяющие управлять Серым Пламенем и генерировать его естественным образом (подобно единорогам, драконам и другим существам определенной природы и силы): Ключ и Источник Серого Пламени – при этом структура-Ключ позволяет не только управлять Серым Пламенем, но и преобразовывать в него любую другую энергию. Именно тогда мне пришла в голову мысль о силе и компактности заклинаний со сверхточной настройкой, возникшая так же, как многие другие. Она позволила мне описать действие Ключа, ставшее частью моей мечты.
Получить возможность управлять искусственной стихией (в силу искусственного происхождения не связанной с магическими сущностями, богами, или природой конкретного мира, контролирующими ту, или иную стихию) способной не только стать неотличимой от любой из природных стихий, но и превратится в любое их сочетание, или принять некое состояние на грани разных стихий, которого в природе не существует (или оно является чем-то иным, что стихией уже не считается). Причем управлять на уровне, обычно доступном лишь существам магической природы. И при этом иметь возможность в любой момент оборвать связь со стихией, получив возможность пользоваться магией, которая несовместима с магией Адептов, -- или просто скрыть при необходимости свои магические возможности. Одновременно имея источник той же стихийной энергии, сила которого зависит лишь от уровня развития сущности и ее оболочек (имеющихся в данный момент) – и целенаправленных усилий для увеличения пассивного потока энергии. Источник, который, опять же, можно создать, или ликвидировать в любой момент.
Это была мечта действительно достойная силы одного из Ключей, во всяком случае, в моем понимании. Именно эта форма управления Серым Пламенем стала частью моей мечты, так же, как исходная форма, связанная со способностями метаморфа, сами эти способности (со всеми их особенностями) и возможность мгновенно сформировать, или ликвидировать в астральном теле структуру, создающую эти способности. Это тоже было необходимо, ведь возможности метаморфа тоже магия, часто несовместимая с какой-то другой. Во многих ситуациях их необходимо просто скрыть, как и возможность оперирования искусственной стихией (и тем более, ее источник, имеющийся в астральном теле). Эту задачу решала еще одна – третья, пара противоположных друг другу заклинаний со сверхточной настройкой на сущность заклинателя. Только так я мог обрести свою мечту, какой она была в тот момент.
При этом я знал (или скорее понял, анализируя это своеобразное знание – единственное доступное мне в тот момент) то, что сейчас знал наверняка. Причем это новое знание обладало не только удивительной теоретической мощью и обоснованностью с точки зрения всевозможных областей магии науки, их наложений и пересечений (так, или иначе имеющих отношение к этой задаче), но и огромным опытом уже практического его применения. Ведь маги Авалонской Академии изучали магию, природу и силу Ключей Мечты с первого дня существования академии. С этого момента до момента создания Изумрудного Ключа прошло немало времени. Еще больше времени прошло с того момента до момента создания блуждающего среди снов Ключа, объединившего Изумрудный Ключ и Плетение Бессмертия Духа. Поэтому о Магии Мечты и всех возможных ее сочетания с чем-либо еще, что было известно магам Ордена Мечтателей в том мире, где этот Ключ был создан, я уже знал если не все, то очень многое (ведь узнать все создатель блуждающего Ключа не мог, даже имея такую возможность). Тем более мне было во всех деталях известно поведение классических Ключей, ведь они были основой всего остального.
На самом деле магии конкретного Ключа безразличны особенности облика, о котором мечтает заклинатель, если они отвечают ее сути. Изменчивый Ключ Дракона Серого Пламени может использовать тот, кто мечтает об облике дракона. Но есть грань, отличающая дракона от существа, которое драконом уже не является, независимо от того, насколько оно на него похоже тем, или иным образом. В этой грани суть классических Ключей Мечты – их огромная, невероятная сила, непостижимая даже для магов Ордена Мечтателей, несмотря на упорное ее изучение и все то, что оно дало магам ордена к моменту создания блуждающего Ключа. Точно так же любой из классических Ключей, связанных с метаморфозом, способен создать эту способность такой, какой она стала частью Истинной Мечты того, или иного Мечтателя. При этом магия Ключа сама формирует все, о чем Мечтатель, произносящий заклинание, не знает, не думает, или не способен вообразить по тем, или иным причинам – создавая то, что действительно воплощает Истинную Мечту заклинателя. Мечта о магии искусственной стихии (точнее о связи с ней), которая не может существовать сама по себе, но дополняет все остальное: родство с такой стихией столь же важно для магии Ключа, как стремление обрести определенный облик и возможность менять его тем, или иным способом – может быть столь же многообразной.
Все три части такой мечты могут слиться в единый облик. Тогда Мечтатель станет драконом, чья природа неразрывно (на всех уровнях, включая физический) связана с магией Серого Пламени – обладающим естественными, как и магия Серого Пламени, способностями метаморфа. Большинство разновидностей драконов (естественно, если брать некую определенную часть всей бесконечности существующих миров и реальностей) способны менять облик естественным образом, причем чаще всего именно путем метаморфоза. В отличие, например, от единорогов, для которых характерно мгновенное изменение облика.
В то же время образовать единое целое могут, например, лишь две части той же мечты: облик дракона и способность менять его путем метаморфоз – при этом связь с искусственной стихией можно оборвать, или восстановить в случае необходимости тем, или иным способом. Это, скорее, мечта мага, знающего, чем грозит мастеру классической магии переход к магии адептов и тем более естественной магии – даже связанный с искусственной стихией столь универсальной, как Серое Пламя.
Точно так же, все три составляющие одной и той же мечты могут разделиться: как получилось с моей мечтой. С той разницей, что природа дракона будет иной, как и способы взаимодействия с Серым Пламенем и Способностями Метаморфа. Так происходит в том случае, если Мечтатель ищет свободы. Так же, как искал ее я, когда обрел свою истинную мечту.
Вариантов одной и той же мечты, которую способен реализовать один единственный Ключ, множество. Сейчас – даже имея лишь те возможности поддержки мышления, которые доступны мне во вмещающей мой разум псевдореальности, созданной вспомогательной магией Ключа – я могу мгновенно смоделировать невероятное количество таких вариантов. При этом информации, знаний, навыков, и обезличенного опыта, ставших частью блуждающего среди снов Ключа более чем достаточно для того, чтобы понять и по настоящему оценить, насколько гармоничны и совершенны все эти воплощения одной и той же истинной мечты.
В то же время, часть особенностей облика, связанного с конкретным Ключом – на первый взгляд, тривиальных и незначительных, изменить невозможно. Они служат опорой основной части магии Ключа, способной воплотить едва ли не все что угодно, в пределах конкретной мечты. У драконов это цвет чешуи, у кентавров и единорогов – масть, и так далее. Создатель Ключей приложил немало усилий, чтобы обойти такие ограничения. Поэтому его наследие огромно. Для каждой базовой версии Ключа – в которой опорные особенности исходной формы соответствуют природе искусственной стихии, связанной с этим Ключом – существует множество версий, дающих Мечтателю большой выбор тех особенностей облика, которые нельзя изменить. На самом деле базовых версий у каждого Ключа две: для мужского и женского пола – обойти эту особенность Ключей тоже нельзя. Создатель Ключей был человеком – поэтому никаких вариаций для этой особенности нет. Но в более сложных случаях принадлежность к мужскому и женскому полу можно свести к расовым свойствам сущности, связанным с доминированием, или подчинением (прежде всего сексуальным, если к конкретной расе существ применимо это понятие), так что классические Ключи Мечты годятся не только для людей.
В любом случае, меня все это не касается. Плохо это, или хорошо, но я родился человеком. Я знаю значение серого цвета, знаю давно, и успел полюбить его, поэтому мне подойдет базовая версия Изменчивого Ключа Дракона Серого Пламени. Наследие Создателя Ключей стало неотъемлемой частью знаний, которые хранит в себе Изумрудный Ключ, в тот момент, когда была создана первая версия этого заклинания. Ведь любой, кто использовал один из Ключей Мечты, становится магом Ордена Мечтателей, главная задача которого – хранить это наследие, защищая его от забвения, и дать возможность любому, обладающему Правом Мечтателей, реализовать это право с помощью одного из Ключей.
Помимо текста заклинания Ключа – написанного на языке того вида магических существ, которому принадлежит исходная форма, связанная с Ключом – каждая книга Ключа содержит заклинание-рисунок, помещенное на последней странице. Основанное на искусственной стихии, связанной с конкретным Ключом, это ментальное заклинание передает заклинателю достаточный объем знаний и навыков, чтобы свободно пользоваться магией. Как обычной (в том виде, в котором она была известна Создателю Ключей), так и Магией Адептов, основанной на управлении искусственной стихией, ставшей частью Ключа. Среди этих знаний было немало тонкостей и приемов использования этого вида магии (отдельно, или в сочетании с любой другой). Но основой всей Магии Адептов (в том виде, в котором она стала частью классических Ключей Мечты), помимо прямого управления энергией стихии, было оперирование Формами. Структурами в астральном теле мага, позволяющими формировать из стихийной энергии что-то конкретное. Так же, как в классической магии слова и жесты позволяют формировать заклинания. Преимущество прямого оперирования стихийной энергией с помощью Форм – в силе заклинаний, которые маг может создать таким способом, и в скорости построения магических конструкций, состоящих из форм.
В большинстве случаев структуры Форм создаются в астральном теле, или внедряются в него тем, или иным способом. При этом избавится от них и тем более восстановить их так же сложно как структуры, создающие связь со стихиями. Но достаточно совершенные возможности метаморфа, или полиморфа, позволяют решать эту проблему естественным образом – изменяя астральное тело по мере необходимости. Создатель Ключей использовал эту возможность в полной мере. Знания и навыки, которые хранят ментальные заклинания из книг-Ключей, позволяют решать эту задачу с предельно возможной эффективностью. С учетом особенностей того, или иного Ключа. Более того, сам набор форм очень широкий (в определенном смысле он универсален – с точки зрения классической Магии Адептов в конкретной ее разновидности). Вдобавок, помимо классических форм таких как глаз, сфера, оболочка, сеть, существо, источник, молния, копье, разрушение, восстановление и так далее – в каждом таком наборе есть формы, связанные с исходным обликом, который реализует конкретный Ключ: для драконов это, например, чешуя, зубы, когти и так далее. Единственный недостаток ментальных заклинаний, дающих знания магов тем, кто использовал Ключи, заключается в том, что рисунок нужно вычертить. При этом не только не ошибившись, но и соблюдая масштаб таким образом чтобы, приняв исходную форму, можно было занять место в центральной фигуре графического заклинания. Но морфические способности позволяют легко решить эту проблему, придав телу необходимые качества на время создания рисунка.
В мире, где был создан блуждающий Ключ, Магия Адептов (в сочетании с любой другой известной в том мире магией, наукой, техникой и результатами их наложений и пересечений) – прежде всего та, которая была связана с классическими Ключами Мечты – упорно исследовалась и не менее активно применялась для решения любых практических задач, с момента создания Авалонской Академии Магии. Создание Изумрудного Ключа резко расширило возможности применения этого вида магии и, к моменту создания блуждающего Ключа, многое в этой области было доведено до совершенства – в пределах определения завершенности и полноты, которому соответствовали все знания, ставшие частью блуждающего среди снов Ключа. В частности, до совершенства довели набор Форм, дополняющий возможности второго Ключа-стандарта. К моменту создания блуждающего Ключа он не менялся уже очень давно, невзирая на постоянное применение для решения любых возможных задач, в сочетании с любыми имеющимися возможностями техники, науки, магии и всевозможных их пересечений.
Точно так же в определенный момент времени, после создания Изумрудного Ключа, перестал меняться набор Рун Общего Назначения, который, в случае необходимости временно наносили на тело (чаще всего, на драконью чешую), чтобы дополнить возможности Рунной Оболочки. Этот набор был выведен еще в том мире, где была открыта магия Высших Рун – там он, по сути, заменял Рунную Оболочку, насколько это было возможно. В Мире Драконов его удалось усовершенствовать, но лишь до определенного предела. Во всяком случае, к моменту создания блуждающего Ключа.
Классические Ключи Мечты, сами по себе, не дают возможности сохранить огромное наследие Создателя Ключей, но среди той информации, которую хранит в памяти связанной с ним исходной формы Изумрудный Ключ (ставший частью блуждающего Ключа), это бесконечно малая ее часть. Ведь общий массив информации, знаний, навыков и обезличенного опыта: который был целенаправленно заложен в это заклинание с момента его создания – поистине огромен. Особенно та его часть, что так, или иначе, связана с Колонией Солар и стала известна в Мире Драконов (том его измерении, где был создан блуждающий Ключ) благодаря договору союзного подданства.
Изменчивый Ключ Дракона Серого Пламени – начало моей единственной истинной мечты, которая никогда не угасала. В тот момент, когда мне пришла в голову идея Изумрудного Ключа, и я начал развивать ее, эта мечта ушла на второй план. Ведь информация, которая стала частью Изумрудного Ключа, включала в себя тексты всех остальных. Но сейчас, получив все, что может дать заклинателю блуждающий среди снов Ключ, я вновь ощутил то, что испытал когда. Стремление к невозможному – способное, казалось пронзить грань реальности (но так и не пронзившее ее). И тоску по несбыточному, которую невозможно забыть. Именно она, в конце концов, создала мою мечту такой, какой она стала к тому моменту, когда я начал слышать во сне звучание блуждающего Ключа. Только это стремление к мечте, стремление усовершенствовать ее до доступного мне предела, позволяло мне жить дальше.
Сейчас я испытал все это вновь, с той лишь разницей, что теперь я мог осуществить свою мечту. Передать это ощущение, пожалуй, не смогут ни даосские письмена, ни Искаженное Наречие (язык многих разновидностей классической магии), но я понял, что это невероятное, почти невозможное чувство и состояние духа останется со мной навсегда. Позволяя наслаждаться своей жизнью, обретенной мечтой, возможностями, которые уже дал мне блуждающий среди снов Ключ и теми которые я обрету со временем – так, как никогда не сможет наслаждаться ими тот, кто не заплатил за свою Истинную Мечту столько. Я никому не пожелаю такого пути к мечте. Но мною этот путь уже пройден и то, что он дал мне, для меня – неотъемлемая часть Права Мечтателей.
Мысленно улыбнувшись, я начал так же мысленно произносить Ключ, ставший когда-то началом моей мечты. Он был написан на языке драконов из родного мира его создателя и представлял собой всевозможные сочетания шипения и рева, завывания и рычания. Тем не менее, даже без знаний и навыков, ставших частью Изумрудного Ключа, я бы смог произнести это заклинание правильно. Первые же его звуки, даже произнесенные мысленно, подхватили мое сознание, мягко заполняя его, и мне осталось лишь отдаться направляющему действию заклинания. С последними его звуками, прозвучавшими в моем сознании, я снова погрузился в беспамятство.
Когда я пришел в себя, все в том же мире серого тумана, то в глубине своей памяти у самой грани с моей сущностью я обнаружил уже девять коротких заклинаний, созданных двумя Ключами, великолепно дополняющими друг друга. При этом я точно знал что эти заклинания, глубоко внедренные в мою сущность, как и саму мою сущность и память надежно защищает парадоксальная даосская магия Плетения Бессмертия Духа и лишить меня их уже невозможно в принципе, как и прекратить мое существование окончательно. Моя сущность по-прежнему может меняться окончательно, но лишь а том случае, если этого требует ее развитие. При этом Плетение Бессмертия Духа всегда безошибочно определяет грань между развитием и любым другим изменением, и обнаружить его действие, защищающее мою сущность так же невозможно, как и прекратить его.
Мысленно произнеся три заклинания Изменчивого Ключа Дракона Серого Пламени, я создал в астральном теле структуру, отвечающую за способности метаморфа, структуру-ключ и структуру-источник Серого Пламени. Одновременно я создал с помощью способностей метаморфа Прозрачную Оболочку, придав ей форму, принятую Рунной Оболочкой: подстроив, таким образом, Прозрачную Оболочку к Облику, связанному с Изумрудным Ключом. Ключ, ставший началом моей мечты, интересен тем, что его может использовать любой, чья сущность изменена магией Изумрудного Ключа, если только у него нет истинной мечты, связанной с другим обликом. Изумрудный Ключ не конфликтует с другими Ключами Мечты, потому что не требует гармонии личности с определенной исходной формой, а перестройка сущности его магией не мешает такой гармонии.
Поэтому в тех параллельных измерениях Мира Драконов, где создавался Изумрудный Ключ, он становился основным стандартом магических возможностей, а Изменчивый Ключ Дракона Серого Пламени становился вторичным стандартом. При этом облик, гармонично объединяющий исходные формы, связанные с Ключами-стандартами, возникал естественным образом и в дальнейшем активно совершенствовался. Так же, как любые другие возможности совместного применения магии двух Ключей и все, что было связано уже с возможностями стандартного облика. С момента его создания в том мире, где был создан блуждающий среди снов Ключ, прошло очень много времени, связанной с этим информации, знаний, навыков и обезличенного опыта, ставших частью этого Ключа, соответственно тоже было много. Причем она тесно переплеталась даже с тем, что не имело прямого отношения к Миру Драконов – его науке, технике и всевозможным их сочетаниям. Очень многое было вплетено в ту информацию, знания навыки и опыт, которые были связаны с Колонией Солар.
Еще одной точкой пересечения с моими рассказами информации, знаний навыков и обезличенного опыта, действительно ставших частью блуждающего среди снов Ключа, было, все, что связано с цербусами: небольшими серыми кристаллами с острыми гранями, способными легко уместиться на человеческой ладони. Имеющие чисто техногенную природу, заданную чрезвычайно сложной материальной структурой, цербусы изначально создавались как идеальное вместилище разума, способное создать и вместить фантомную вселенную, неотличимую от настоящей. Где разум может раскрыться до конца, создать все, что в принципе может существовать согласно восьми универсальным законам мироздания: уравнениям Цербианского Базиса. Однако возможности цербусов универсальны и разнообразны, что позволяет эффективно использовать их практически в любой ситуации.
В мире, где были обнаружены кристаллы, людям ничего не было известно о создавшей их расе, поэтому ученые вывели ее название от принятого названия серых кристаллов. Рядовые граждане человеческого общества в том измерении Земли (параллельном базовому относительно Колонии Солар) чаще именовали цербусы «серыми лограми» по аналогии с кристаллами такой же формы и размера, но черного цвета, созданными живущей в том измерении расой Логариан. Сумевшей открыть уравнения описывающие универсальные свойства разума (аналогично одной из пар уравнений Цербианского Базиса), и затем создавшей логры как, носители разума умерших соплеменников. Поскольку основой культуры этой расы был постулат о бесконечности разума. Внешнее подобие и схожесть назначения микроустройств, созданных разными расами (принадлежащими к разным эпохам даже не в истории, а в развитии галактики, судя по древности планетных систем, где были обнаружены цербусы) были известны всем, а понимание радикальных различий их устройства и функций оставалось уделом небольшого числа специалистов.
Цербусы оказались значительно адаптивнее логров в создании фантомных вселенных и в поддержании мышления заключенных в них разумов. Их структуры, отвечающие за реализацию основных функций, создавались на основании тех же универсальных уравнений (полностью описывающих фундаментальные законы мироздания, определяющие природу разума) которые, независимо от создателей цербусов открыли Логариане, -- но это универсальное знание было использовано иначе. Структуры и фунции цербуса, предназначенные для поддержания разума не отражали, подобно лограм, особенности мышления создавшей их расы. Они соответствовали лишь универсальным свойствам разума. Исследования цербусов не дали новой информации о создавшей их древней расе, но, они оказались действительно универсальными носителями разума и души, соответствующими свойствам любых, в том числе человеческих, сущностей, -- поведение цербуса зависит лишь от особенностей заключенного в кристалле разума, и от воли «обитателя» кристалла.
Память разума, перемещенного в цербус, становилась абсолютной (как и при перемещении в логр), но, повинуясь сознательным волевым усилиям, могла вновь приобрести привычную для человека избирательность: скрывая часть воспоминаний и оставляя в восприятии личности только общие впечатления о них, позволяющие разуму вновь извлечь информацию в случае необходимости. Подобно лограм чутко реагируя изменением фантомной вселенной на любые порывы души и движения разума цербусы, тем не менее, позволяли любому разуму избежать хаоса в им же созданном виртуальном окружении. Повинуясь волевому усилию, они могли разделить сознание владельца на своеобразные слои, каждый из которых приобретал определенный волей разума (или свойствами кристалла, в отсутствие таковой) приоритет в управлении фантомным миром цербуса. Одновременно, различные слои сознания, созданные кристаллом, приобретали «права» взаимного влияния друг на друга (определяемые подобно «правам» слоев на оперирование фантомной вселенной).
В результате, верхний, основной слой сознания получал возможность формировать внутренний мир цербуса с помощью одного из дополнительных, «нижележащих», слоев, затем погружая его в полный, или частичный, стазис и изменяя восприятие слоя остальной частью сознания. Созданная таким образом «картина мира» отодвигалась при этом на периферию процессов мышления, становясь своеобразным фоновым впечатлением до тех пор, пока волевые усилия не меняли состояние сознания. Таким образом цербусы сохраняли абсолютный контроль разума над фантомным миром, одновременно защищая его о искажений работой подсознания и непроизвольных изменений, -- используя для этой цели сам обитающий в кристалле разум. По крайней, мере именно так древние кристаллы-носители адаптировались к особенностям не подготовленного человеческого разума, не обладающего достаточно развитой волей и опытом, необходимым для постоянного прямого управления личной виртуальной вселенной. С той же легкостью цербусы адаптировались к разумам всех известных человеку рас, -- реакция кристаллов отличалась так же, как отличались от человеческой сущности ксеноморфов и их способы мышления.
Дальнейшие исследования «серых логров» обнаружили у них множество дополнительных функций и подсистем, реализованных в структуре кристаллов. Их общее назначение совпадало с назначением второстепенных функций и подсистем логров, -- обеспечить сохранность носителя разума в любых условиях, -- но подход к достижению этой цели у создателей цербусов был принципиально иным, чем у логариан. Они использовали тот же принцип всеобъемлющей общности что и при создании основных систем цербусов (в отличии от двухголовых ксеноморфов, искавших идеальные решения конкретных задач, которые считали универсальными для созданных ими кристаллов), опираясь на знание восьми универсальных уравнений, которые много позже были открыты четырьмя разными расами, известными человечеству в том измерении: Эволгами, Эмулоти, Логарианами и Харраминами.
Пара универсальных уравнений созданных Эволгами (самой древней из известных людям в том измерении рас, существующей в галактике уже миллиарды лет) аналогична уравнениям Логариан, но в области природы энергий (их применение позволяет соответственно анализировать, или воссоздавать любые энергетические взаимодействия и структуры), -- что соответствует естественной природе Эволгов. Эволги энергетическая форма жизни, сферические сгустки энергий со сложной, саморазвивающейся структурой (не обладающие сознанием зародыши Эволгов спонтанно формируются из хаотичного взаимодействия природных энергий на некоторых планетах).
Эмулоти считали Эволгов «Учителями». Они стали союзниками Эволгов в войне со Швергами. Исчезнувшей биологической расой древнего космоса, уничтожившей (на миллиарды лет вперед) в ходе своей колониальной экспансии редчайшие природные условия планеты, породившей Эволгов. Которых Шверги просто не замечали, пока те не начали защищаться. Переняв большую часть знаний Эволгов, за миллионы лет развития своей цивилизации, Эмулоти открыли универсальные основы анализа и синтеза технических устройств и систем. А синекожие гуманоиды Харрамины за время не долгого (по сравнению с древнейшими расами космоса) расцвета своей цивилизации успели постичь универсальные законы строения живых организмов.
Тем не менее, ни одна из этих рас древнего космоса не обладала теми частями универсального знания, которые открыли остальные. Из всех рас, известных людям в том измерении на момент обнаружения кристаллов, только Цербиане сумели самостоятельно вывести полный базис из восьми универсальных уравнений, уже человеческими учеными названный Цербианским Базисом. Поскольку эта система уравнений специалистами СЭК была обнаружена впервые именно в том измерении, параллельном их собственному, ученые Колонии Солар пользовались тем же названием. С ее помощью были все системы цербусов. Во многом оставшихся для людей того измерения столь же загадочными как их создатели, исчезнувшие за миллиарды лет до появления в том мире людей. Хотя ученые Колонии Солар досконально изучили все системы серых кристаллов. Основные системы цербуса способны использовать любые из уравнений Базиса, но Цербиане, видимо не хотели полагаться на их возможности. Принимая перемещенное сознание, любой цербус впечатывает в него образы уравнений Цербианского Базиса (созданные с помощью уравнений описывающих природу разума), если их нет в структуре сущности (в моей памяти они присутствовали сейчас, как часть информации, ставшей частью Изумрудного Ключа).
Благодаря универсальной структуре образов их способен постичь любой разум. Это не значит, что он способен будет применить полученное универсальное знание. Он лишь получит возможность использовать его (осознанно, или подсознательно), постигая, либо пытаясь вообразить (синтезировать) нечто новое. Не имея такой возможности, ни один разум не способен использовать свойства и функции цербуса в полной мере. Понимая это, Цербиане позаботились о сохранении универсального знания. По неизвестным людям того мира где были обнаружены кристаллы, причинам не опасаясь, что это знание используют против них.
Точно так же, любой цербус впечатывает в разум своего «обитателя» несколько образов, позволяющих сущности использовать некоторые функции кристалла, находясь на любом другом носителе, -- их универсальная применимость основана на общности универсальных свойств объектов, способных стать носителем разума. Видимо, исходя из принципа бесконечности разума (который в последствии открыли Логариан), Цербиане создали своеобразную спасательную систему, позволяющую разуму сохранить себя и вернуться на универсальный носитель, что бы ни происходило с ним, -- ведь образы универсального знания становятся его частью. Все эти образы, были частью остальной информации о цербусах -- исчерпывающей, но чисто технической, лишенной всякой избыточности, как и все знания, навыки и опыт, ставшие частью Ключа. Эти образы, объединяющие в себе одновременно знания и навыки, сами по себе являлись своеобразными инструментами, необходимыми во многих ситуациях.
Первый из этих образов-навыков позволяет разуму «вырваться» из любого материального носителя, использовав его энергию для формирования энергетической структуры-носителя, -- получая, таким образом, еще один, последний, шанс избежать окончательной смерти. Схожие одновременно и с энергетическими телами Эволгов и ипостасью мнемоклона (которую умеют формировать Эмулоти для сохранения разума и перемещения его на новый носитель), эти объекты имеют совершенно иную структуру, обладающую предельной для энергетического образования живучестью и множеством особенностей необходимых для борьбы за выживание.
Второй позволяет тем же способом создать и поддерживать (в виде энергетических матриц, способных проявлять свойства материальных объектов) агломерацию универсальных наномашин, -- созданных Цербианами с помощью уравнений Базиса, описывающих свойства техногенных объектов и систем, -- запрограммированных на воссоздание из окружающей материи (уже в виде материальных объектов) второй наномашинной агломерации, воссоздающей цербус. Таким образом Цербиане стремились максимально защитить разум, обладающий универсальным знанием, от потери столь же универсального материального носителя который (в отличии от энергетической ипостаси) практически неразрушим.
Третий образ-навык так же служит для воссоздания цербуса. Он позволяет формировать с помощью энергии носителя разума энергетическую структру, действующую аналогично малому молекулярному репликатору, который воспроизводит кристалл, преобразуя доступную материю. Этот способ воссоздания цербуса совершенно не требователен к свойствам исходной материи, но требует куда больших энергозатрат, -- применять его можно только если разум находиться на техногенном носителе с адекватным энергообеспечением. Именно этот образ-навык был, пожалуй, ценнее всего, если рассматривать цербусы с их удивительными (и при этом чисто техногенными) возможностями вместе с магией Изумрудного Ключа: его можно использовать как своеобразный слепок чтобы придать части Посоха Любой Формы (ставшего частью Изумрудного Ключа) свойста материала и структуру цербуса.
Это, в свою очередь позволяло использовать преобразованную таким образом часть посоха, как полноценный цербианский кристалл, -- поскольку все его свойства и возможности определялись именно материалом и структурой. Можно было даже создать из части посоха целую систему кристаллов (разделенных, либо состыкованных гранями для объединения их аппаратных ресурсов). При этом свойства Посоха Любой Формы, позволяющие полностью скрыть внешние проявления его магии, давали возможность исключить ее влияние на работу сформированных таким образом цербусов, по прежнему используя посох по его прямому назначению.
Так появилась идея цербус-формы орденского посоха. В тех параллельных измерениях Мира Драконов, где создавался Изумрудный Ключ, она неизбежно возникала после подписания Великим Драконом договора о союзном Подданстве. Точнее, после того, как ученые и маги Мира Драконов, обучавшиеся на Колонии Солар, обнаруживали информацию о цербусах и начинали активно ее изучать.
В данном случае, главное преимущество создания цербуса из экземпляра Посоха Любой Формы заключается в том, что таких цербусов можно создать любое необходимое количество, частично используя второе заклинание Изумрудного Ключа для создания новых экземпляров орденского артефакта, одновременно с третьим образом-навыком «защитного триплекса» (так назвали созданные Цербианами средства защиты разума, оказавшегося вне цербуса) – который служит «слепком» для придания посоху црбус-формы. Наличие канала магической связи с каждым экземпляром Посоха Любой Формы и магические возможности артефакта, дополнявшие возможности цербуса, создавали огромные возможности. Тем более, что из одного экземпляра посоха можно создать множество цербианских кристаллов, если они соединены между собой (ведь посох это единый объект, который нельзя разделить). Для цербусов такое ограничение не имеет особого значения: стандартный способ объединения кристаллов в единую систему (для расширения их возможностей, или решения какой-то конкретной, специальной задачи) – сопряжение кристаллов гранями, или вершинами. Но только по принципу «грань-грань», или «вершина-вершина» Причем конкретные возможности таких объединений цербусов зависят не только от программирования кристаллов, но и от формы той пространственной структуры, которую они образуют, соединяясь друг с другом. По аналогии с лограми, эти структуры часто называют иероглифами.
В том параллельном измерении Мира Драконов, где был создан блуждающий среди снов Ключ, любые возможности применения цербусов (как обычных кристаллов, так и созданных в оболочке орденских посохов) исследовались и использовались очень активно. В любых возможных (и невозможных, казалось бы) сочетаниях с возможностями известной в том мире техники науки и всевозможных их пересечений. К моменту создания блуждающего Ключа, объем связанной с этим информации, знаний и опыта был огромен и весь он, так, или иначе, стал частью той информации, которую хранит мозг сердцевины и память вычислительных систем кибермодуля связанной с Ключом исходной формы. Многое, опять же, было связано скорее с Колонией Солар. С ее удивительной наукой, впитавшей достижения всех известных соларианцам рас во всех известных этим расам областях знания – а затем сплавившее все это в нечто невероятное, что не может существовать больше нигде. Хотя бы потому, что огромная часть этого уникального знания доступна лишь представителям определенных рас и доступность его для соларианских ученых основана на том, что среди них немало, в том числе, и их представителей. При этом больше всего меня порадовало качество этой информации: тщательность отбора, полнота (при полном отсутствии избыточности), точность согласования и естественность (на уровне обезличенных знаний, навыков и опыта) – которые я вполне мог оценить с помощью других знаний, навыков и опыта, которые дал мне Ключ.
Схоже третьему образу-навыку «защитного триплекса» действует одна из вторичных подсистем цербуса, подобная имеющейся у логров. Она позволяет воспроизводить в реальном пространстве объекты, созданные разумом в фантомном мире личной вселенной, в виде стабильных энергетических структур, проявляющих свойства своих материальных прототипов до тех пор, пока не будет исчерпана энергия, поступившая в структуру, в момент ее создания, из энергонакопителей цербуса (способных вместить намного больше энергии, чем аналогичные структуры логров).
Основное отличие этой подсистемы цербусов от аналогичной структуры логров заключается в том, что в нее заложены образы энергетических структур универсальной наномашины, созданной Цербианами с помощью уравнений Базиса, и ее биологического аналога, -- универсальной клетки, способной менять процессы жизнедеятельности, становясь частью любого органа, или живой ткани, по мере необходимости. Энергетические структуры универсальных клеток и наномашин способны (при наличии необходимых веществ) автоматически воспроизводить свои материальные копии, замещая ими себя в образуемом объекте, -- постепенно придавая ему материальность.
Особенности основных систем цербуса позволяют кристаллу преобразовывать любой объект или систему, созданные разумом в фантомном мире, в их абсолютные копии, образованные совокупностью универсальных наномашин, или клеток (либо их комбинацией), с той же легкостью, с какой он воспроизводит во всех деталях любые изменения фантомного мира, подчиняясь воле разума, но не требуя от него непосредственного руководства процессом. В фантомном мире это не имеет принципиального значения (ведь любой объект можно изменить независимо от его структуры), в отличии от материального мира где эта особенность позволяет менять и преобразовывать по мере необходимости объекты (воссозданные с помощью вторичных подсистем цербуса) которые состоят из универсальных органических, или техногенных блоков. В то же время и цербианские наномашины и универсальные клетки имеют так называемую «функцию стерилизации» позволяющую исключить дальнейшие изменения образованных ими объектов. Цербиане, по-видимому, опасались проблем связанных с вероятностью изменения созданных таким образом объектов, которые должны (по тем или иным причинам) сохранять стабильность в любых условиях, и предусмотрели возможность исключить такое развитие событий.
Цербианские наномашины, как и созданные в последствии другими расами в то же измерении, имеют средства дистанционной связи, позволяющие им обмениваться данными между собой, или получать управляющие инструкции, образуя локальные информационные сети. Однако, аппаратный приоритет управления принадлежит системам непосредственного (контактного) обмена данными, так же предусматривающим возможность образования сложнейших информационных сетей. Ученые в том мире пришли к выводу, что Цербиане либо сталкивались с проблемой агрессивного поведения сбойных наномашинных комплексов (которая не раз возникала в истории человечества в том измерении за время активного применения наномашин), либо сумели вычислить ее теоретически, используя уравнения Базиса. Исследования специальной экспедиции Департамента Хроноопераций САЭК подтвердили достоверность второго предположения.
Совокупность этих свойств цербусов и универсальность (с точки зрения Цербианского Базиса) сенсорно-сканирующих систем, реализованных в их структуре, привели исследователей к мысли, что эти кристаллы с равной вероятностью могли являться как аналогом логров, созданным таинственной древней расой: в этом случае явная избыточность их возможностей объяснялась тем, что их создатели пользовались универсальным знанием. Так и основным средством колонизации новых миров, созданным неизвестной расой – в этом случае цербус можно считать своеобразным аналогом колониального транспорта, созданным расой, неопределенно долгое время (возможно, миллионы, или миллиарды лет) совершенствовавшей универсальное знание второго порядка. Умение применять Базис для решения любых задач, возникающих в непредсказуемой реальности космоса. Та же экспедиция двух фрегатов ДХ САЭК обнаружила, что в действительности были верны оба предположения, сделанные человеческими учеными в том измерении.
Тем немее, цербус был создан, прежде всего, как средство защиты разума от гибели. Поэтому он способен поддерживать связь с внешним его носителем – в пределах возможностей соответствующих подсистем. Радиус такой связи меньше всего для органических носителей разума, но дальность может повышаться, в зависимости от их природы конкретной природы. Для энергетических форм жизни дальность прямой связи с кристаллом значительно выше, естественно при наличии достаточного количества энергии в окружающей среде, поддерживающей такой природный носитель разума. Для техногенных носителей дальность связи зависит скорее от того, какие системы использует для связи сам носитель. Тем более, что в данном случае можно напрямую использовать любые дополнительные средства связи, так, или иначе пригодные для этой цели.
Смысл поддержания такой прямой между кристаллом и носителем разума в том, что цербус постоянно отслеживает состояние разума и, в момент гибели (или разрушения) носителя мгновенно перемещает разум в фантомную вселенную кристалла, сохраняя при этом целостность личности и непрерывность процесса сознания – что отличает перемещение от копирования (которое никак не может спасти исходную личность от смерти). Часть памяти, определяющая личность, при этом тоже перемещается в память кристалла, но остальные воспоминания при мгновенном перемещении теряются. При всем совершенстве систем цербуса, сканирование памяти требует времени. Поэтому для полного сохранения памяти в случае гибели необходимо периодически запускать сканирование памяти, что несложно даже для неподготовленного разума, потому, что такая процедура для цербуса штатная и команда не требует точной формулировки. В том измерении, где цербусы были обнаружены впервые, люди использовали серые кристаллы именно так. После того, как научились воспроизводить их с помощью возможностей самих цербусов. В отличие от Логариан, которые перемещали память в логр только один раз – во время похоронного ритуала.
Сложность пребывания на внешнем носителе при наличии связи с цербусом или логром, заключается в том что команда на погружение разума владельца в фантомную вселенную имеет гораздо более высокий приоритет, чем поддержание связи с внешним носителем. Настроится на кристалл несложно, как и отдать приказ на временное погружение в фантомную реальность, но избежать случайного движения разума, которое кристалл воспримет как команду на полное погружение, сложно – несмотря на устойчивость цербусов к подобным случайностям. Основная задача цербуса – защитить разум владельца. При этом сам кристалл – наиболее надежный носитель разума (с точки зрения Цербиан, имевших веские причины считать именно там, даже с точки зрения соларианской науки). Поэтому система команд, управляющих поведением цербуса, построена соответствующим образом. После выполнения процедуры переноса, «объяснить» управляющей системе кристалла, что разуму нужно вернуться на менее надежный носитель, сложно. Для неподготовленного разума эта задача может оказаться невыполнимой.
При этом, чтобы сохранить живым, допустим, лишенное разума человеческое тело, сохраняющее связь с цербусом, достаточно просто желания. Цербус будет автоматически поддерживать вегетативные функции мозга, и тело проживет столько, насколько хватит его внутренних ресурсов (если не подключить его к системам жизнеобеспечения). В данном случае, внешний носитель, связанный с кристаллом тем, или иным способом – это инструмент, который разум может использовать, оставаясь в фантомной вселенной цербуса. Возможности цербусов для решения подобных задач универсальны. Ведь уравнения Цербианского Базиса позволяют описать любой разум и его носитель. Ограничения, опять же связаны, скорее со способами поддержания связи между носителем и кристаллом. Зная, как устроены цербусы, их систему управления, и способы управления кристаллом, с ними можно проделать практически все, что угодно.
Но для слабого, неподготовленного разума, случайно «скользнувшего» в фантомную реальность кристалла потому, что удачные «выныривания» из нее окончательно притупили страх перед сменой формы существования (в данном случае, вполне способный компенсировать недостаток самоконтроля), единственный способ сохранить тело – запуск процедуры удаленного управления. Это никак не противоречит основным функциям цербусов, поэтому команда не требует точной формулировки. Нужно лишь знать, что можно вернуть контроль над телом потянувшись к нему из фантомной вселенной цербуса. И суметь при этом отказаться от попыток вернуться обратно в тело. Все остальное цербус сделает автоматически. Причем, если разум стремиться к прежнему восприятию мира, управляющая система кристалла отключит восприятие фантомной вселенной. Оставив лишь возможность управления кристаллом: прежде всего, возможность вновь погрузиться в виртуальный мир.
Помимо образов «защитного триплекса» и уравнений Цербианского Базиса каждый цербус содержит огромный массив созданных таким же способом образов множества природных и искусственно созданных объектов и явлений, которые объединяет присущее всему массиву свойство нулевой избыточности (относительно Цербианского Базиса). Ни один образ не является полным описанием технологии, или природного явления, но представляет собой их следствие: то, что отличало нечто (когда-то реально существовавшее, или созданное) от всего остального содержания РНТБ (Разностной Науч-Технической Базы Данных) – так назвали ученые обнаруженный информационный массив. Образов РНТБ не было в информации, ставшей часть Ключа, (их было слишком много), но я мог, при необходимости использовать их в любой момент даже не создавая, так, или иначе, материальный, либо энергетический экземпляр цербуса. Их можно было просто извлечь их из его памяти используя третий образ-навык «защитного триплекса» так же, как я использовал первое заклинание Ключа, чтобы извлечь воспоминания, хранимые мозгом, и вычислительными системами кибермодуля, физической оболочки связанной с Ключом исходной формы.
Эта своеобразная база данных не принадлежит собственным свойствам цербусов: приложив значительные усилия, четко сознавая что и зачем делается, ее можно стереть из основной системы кристалла, не смотря на то, что от сколь ни будь случайного удаления она защищена не хуже, чем информация, заложенная Цербианами. При этом третий образ-навык защитного «защитного триплекса», намертво впечатывался в сознание вместе с ней, даже если из памяти кристалла база была удалена.
Исследовавшие ее ученые в измерении, где были обнаружены кристаллы, пришли к выводу, что ее создала другая неизвестная раса, либо перенявшая у Цербиан технологию создания цербусов, либо обнаружившая кристаллы уже после исчезновения их создателей в пучине времен, -- подобно тому, как, миллиарды лет спустя, люди в том мире нашли их на планетах, некогда принадлежавших этой расе. Экспедиция САЭК подтвердила второй вариант развития событий. Цивилизация Цербиан, перестала существовать за долго до появления Наблюдателей и, тем более, того момента, когда их корабли обнаружили миры Цербиан.
Не смотря на огромный объем и абсолютную информативность, созданного ею «виртуального артефакта» (так называли РНТБ специалисты по истории древнего космоса), что-либо узнать о самой этой расе ученым того мира не удалось. Она осталась для них столь же таинственной, как загадочные Цербиане.
Когда исследователи, в конце концов, научились «читать» массив образов при помощи специальных программ, они пришли к выводу, что Наблюдатели предпочитали виртуальное существование в фантомных мирах цербусов, не разрывая при этом связь с объективно существующим миром, как поступали Логариане в своем посмертном существовании. Вся история и развитие расы, -- после обнаружения цербусов – на сколько ее удалось воссоздать ученым в том измерении, изучая единственный нематериальный артефакт, представляла собой постоянное активное изучение космоса и деятельности других разумных рас. Наблюдатели не вступали с ними в контакт, надежно скрывая свое присутствие с помощью универсальных возможностей цербусов, -- их интересовала лишь информация о еще не известных им научно-технических решениях. Ее они использовали, прежде всего, как материал для создания бесконечного разнообразия в личных фантомных вселенных. Фрегаты ДХ САЭК (судя по косвенным данным от анализа доступной мне информации) долго следили за их деятельностью, собрав огромный массив информации, который наверняка очень заинтересовал аналитиков ДМВ.
Тем не менее, не только ученым САЭК удалось понять общую цель создания виртуального артефакта РНТБ. Его образы становились частью памяти перемещенного в цербус разума и, не смотря на то, что осмыслить их не мог никто в том измерении (кроме разве что отдельных представителей расы Логариан, посвятивших свое посмертное существование изучению скопированной в логры РНТБ), позволяли воплотить в фантомной реальности любые чаянья и стремления разума как некие полноценные объекты, процессы, или явления, используя собственные свойства и возможности цербуса.
При этом конечный результат зависит лишь от творческого потенциала разума и воли к приданию должного содержания и вида желаемому. Объем и свойства РНТБ полностью нивелируют влияние на этот процесс ограниченности личного опыта. Память и субъективный возраст личности приобретают смысл уже не столько источника информации о природе мира: которую разум может анализировать и преобразовывать в нечто новое, используя Цербианский Базис (осознанно, или подсознательно). Сколько совокупности впечатлений и их оценок (влияющих на развитие и состояние сущности) – источника осмысленных стремлений, побуждающих к творчеству.
Не смотря на то, что РНТБ создана не Цербианами, ее содержит любой цербус, воспроизведенный с помощью подсистем другого кристалла, или навыков «защитного триплекса». Однако, это не значит, что кристалл может придать форму желаниям и страстям перемещенного в него разума, которые этот разум не может, или не желает осмыслить. Если тот, или иной разум не способен, или не желает создать свой личный мир, ни возможности цербуса, ни образы РНТБ не смогут помочь ему в этом.
Естественно эту проблему нельзя считать недостатком цербианских кристаллов, или базы данных, созданной Наблюдателями. Даже по меркам Колонии Солар цербусы – очень совершенные устройства, обладающие абсолютной (с определенной точки зрения, -- прежде всего, с учетом свойств Цербианского Базиса и основанной на нем РНТБ) универсальностью, -- поэтому, в отличии от логров, дополнительных (исполнительных, или сервисных) модификаций цербусов не существует. Но наиболее совершенны и обширны их возможности как носителей разума и устройств виртуального синтеза. Они способны поддерживать в себе существование любого разума неопределенно долгое время, тратя очень мало энергии (особенно в сравнении с емкостью накопителей в структуре кристаллов), которую, за счет соответствующих подсистем, способны активно восполнять различными способами. При этом разуму не будет «тесно» в кристалле, независимо от объема воспоминаний и степени развития, -- даже если он будет постоянно активно развиваться, накапливая новую информацию (как делали это Наблюдатели). То же самое касается объема, сложности и детализации личной вселенной, созданной разумом в кристалле (с помощью образов РНТБ, или из каких-либо знаний и впечатлений совершенно иного происхождения и природы). При этом, не жертвуя состоянием личной вселенной, цербус можно использовать, как очень мощное и гибкое в своих возможностях вычислительное устройство, а если все вычисления сводить к моделированию и синтезу, его возможности возрастают еще больше. Среди информации, ставшей частью Ключа, имелось множество дополняющих друг друга знаний, навыков и обезличенных воспоминаний, касающихся приемов и тонкостей подобного использования цербусов для решения спектра задач. Универсального в том же смысле что и знания, навыки, и обезличенный опыт, которые дает заклинателю Ключ.
В этом смысле РНТБ подобна цербусам (хотя и была создана другой расой), опять таки, даже с точки зрения соларианской науки. Изначально ее недостатком можно было считать то, что она принадлежала только одному миру (в данном случае -- измерению), хотя и очень большой части его пространства и времени. Но обнаружив этот информационный артефакт (и разобравшись в принципах его устройсва, дополнивших соларианскую науку в соответствующей области) соларианцы начали совершенствовать его для своих нужд и, учитывая деятельность САЭК до и после этого момента, добились впечатляющих успехов. Мир в котором был создан блуждающий среди снов Ключ был закрытым: это оконечность единственной вероятностной ветви, соединенной с базовым миром (помимо вероятностей), лишь законами ветвления параллельных миров. Сама вероятность существования этого параллельного измерения Мира Драконов была чрезвычайно низкой. Разобравшись, что к чему, Великий Дракон в том измерении, при подписании договора о союзном подданстве потребовал максимально закрытого статуса своего мира, что соларианцы поддержали обеими руками – открывать другим мирам очень многое, до чего додумались именно в этом мире, было крайне рискованно. Никакой речи создании собственных экспедиционных сил для исследования других миров при этом быть не могло. Но закрытый статус такого уровня давал жителям этого мира доступ к информации, собранной теми же соларианцами, которую не рискнули бы предоставить кому-то еще. Так что мне, вместе с остальной информацией ставшей частью блуждающего среди снов Ключа досталась практически почти полная версия РНТБ, созданная соларианцами к моменту создания Ключа. Почти полная – потому, что до конца соларианские спецслужбы не верят никому, кроме самих себя (если судить по косвенным данным даже самого приблизительного и неточного анализа имеющейся информации), и то «контору» с абсолютным допуском к информации надо еще найти.
К тому же, созданная с помощью Цербианского Базиса, она не отражает магической природы всего, что исследовали Наблюдатели (а затем соларианцы). Обойти этот недостаток «виртуального артефакта» напрямую нельзя. Однако информации, ставшей частью блуждающего среди снов Ключа, о природе магии, ее законах, свойствах и принципах, -- их различиях и универсальности, -- было вполне достаточно, чтобы компенсировать этот недостаток. Сформировав из нее своеобразное дополнение РНТБ, и «загрузив» его в магическую структуру, назначением подобную основным функциям цербуса, но в смысле точного воссоздания именно магических свойств виртуальных пространств, объектов и явлений, созданных цербусом с помощью образов РНТБ. Та же структура может синтезировать то и другое в единое целое, которое разум в кристалле сможет воспринимать одновременно, хотя и несколько разными путями. При этом ее можно зацентроватьна сам кристалл, если он создан из экземпляра Посоха Любой Формы. При этом для восприятия физической составляющей полноценной виртуальной вселенной использовались возможности цербуса, вмещающего разум, а для восприятия магической составляющей -- канал связи сущности мага с экземпляром Посоха Любой Формы, поддерживающего структуру информационного анализа синтеза, дополняющую собой цербус. Тот же канал позволит управлять ею и передавать информацию об изменениях фантомной вселенной, сформированной цербусом. Более того, к моменту создания блуждающего Ключа, в том мире где он был создан, успели немало поработать над оптимальным решением задачи усовершенствования цербус-формы орденского посоха и она была решена виде создания удивительно совершенной и гармоничной магической структуры. Память мозга исходной формы, связанной с Изумрудным Ключом, ставшим частью блуждающего Ключа, хранила ее как образ – позволяющий мгновенно воссоздать такую структуру с помощью Рунной Оболочки. Естественно, универсальный вариант уступал специализированным в решении определенного спектра задач, а решение исходной задачи само по себе дало очень много новой информации. И все это, вернее та его часть, что вписывалась в структуру и определение всего массива информации, знаний, навыков и обезличенного опыта, ставших частью Ключа, досталось мне вместе с ним. Как и опыт, знания и навыки, необходимые для любых манипуляций с РНТБ и связанных с этим манипуляций с самими кристаллами, которые позволяет сама их природа и устройство.
Еще одним инструментом, возникающим, как и стандартный облик дракона – естественным образом, тех параллельных измерениях Мира Драконов, где создавался Изумрудный Ключ, было «мировоззрение метаморфа». Умение (и, прежде всего, привычка) свести решение любой задачи к изменению чего-либо подобно части самого себя: с помощью Рунной Оболочки, или метаморфических способностей, связанных с одним из классических Ключей Мечты. Прежде всего, естественно, -- вторым Ключом-стандартом, ведь возможность использовать его прямо связана с Изумрудным Ключом.
Вначале «мировоззрение метаморфа» становилось неотъемлемой частью жизни таких миров. Тем более, что основой их культуры была наука (и дополнившая ее магия), а при любых исследованиях такие навыки дают очень большие возможности, особенно, если уметь использовать их не задумываясь. Этот способ восприятия мира начинали изучать целенаправленно, анализируя личное мастерство тех, кто научился использовать его лучше других, потому, что такое восприятие и способ мышления были для них естественны от рождения. Отдельные знания и навыки постепенно сводились в систему – умение, которым мог овладеть любой, имеющий соответствующие магические возможности. Затем результаты этих исследований становились частью Ритуала согласно Пути Мечтателей и, постепенно, доводились до совершенства, прежде всего – Великим Драконом.
Причем этот процесс не прекращался никогда, как и любые перспективные исследования в таких мирах, с их своеобразным «научным коммунизмом», ставшим основой их существования. И учитывая то, сколько времени прошло с момента создания Изумрудного Ключа в том мире, где был создан блуждающий Ключ, до момента создания этого Ключа, система знаний, навыков и обезличенного опыта, связанных с «мировоззрением метаморфа» представляла собой уже не только творение науки и магии, но и произведение искусства. Больше всего похожее, пожалуй, на отточенный японский клинок. Хотя это было лишь мое субъективное восприятие его совершенства, никак не связанное с основным назначением. Обратить в оружие можно практически все, что угодно. Особенно столь совершенное знание мастерство и опыт. Вопрос в том, стоит ли это делать. Найти ответ бывает очень сложно. Радует только то, что моя сущность изменена магией Изумрудного Ключа, и я не смогу обратить эти возможности во зло, как и все остальное, что дал мне Ключ.
Создатель Изумрудного Ключа не мог не сравнивать свой Ключ во всех отношениях с Изменчивым Ключом Дракона Серого Пламени, который стал полноценным стандартом магических возможностей обитателя Мира Драконов задолго до его рождения, -- конечно стандартом он был для драконов, но этого было вполне достаточно. Результатом этого сравнения стали структуры перехода: структуры (локальные состояния) Рунной Оболочки, полностью описывающие с помощью высших рун три магических объекта, создаваемых заклинаниями Ключа-«стандарта», -- способности метаморфа, ключ и источник Серого Пламени. Сформировав структуры перехода с помощью Рунной Оболочки, их можно было заполнить магической энергией, создавая структуры Ключа в астральном теле. Если в этом не было необходимости то их, как и любые, правильно составленные из высших рун описания, можно было использовать непосредственно, -- вместо описанных объектов. Знаний и навыков, ставших частью блуждающего Ключа, было вполне достаточно, чтобы создать их самостоятельно, но в этом не было необходимости. Память мозга исходной формы (связанной с Изумрудным Ключом, который стал частью блуждающего среди снов Ключа), хранила четкие, завершенные образы структур перехода как обособленные воспоминания.
С момента создания Изумрудного Ключа в том мире, где был создан блуждающий Ключ, структуры перехода использовались очень активно: как инструмент, оказавшийся удивительно универсальным и гибким средством создания сложных магических конструкций. При этом ему было найдено ничуть не меньше практических применений. Вся эта информация, знания, навыки, обезличенный опыт и воспоминания стали частью блуждающего Ключа, расширив соответствие определению полноты знаний, ставших частью Ключа.
Точно так же, необходимость постоянно и максимально эффективно использовать одновременно магию двух Клуючей-стандартов и возможности Посоха Любой Формы, который был ценен возможностью в любой момент создать любое необходимое количество экземпляров артефакта (гораздо более универсального, чем классический посох мага) – каждый раз приводила к созданию структуры перехода, воспроизводящей магические свойства оболочки Посоха Любой Формы, управляемой Способностями Метаморфа, связанными с Изменчивым Ключом Дракона Серого Пламени. Эту Структуру Перехода особенно удобно использовать в стандартном драконьем облике, превращая в единую систему все возможности управления посохом с помощью двух Ключей-стандартов. Кроме того при этом возникают возможности взаимного перекрестного управления между Рунной Оболочкой и Способностями Метаморфа с использованием Посоха Любой Формы.
Схожие структуры перехода, позволяют формировать в Рунной Оболочке орденского Посоха Любой Формы, ставшего частью Изумрудного Ключа, описания малых доменных кристаллов Серого Пламени – артефактов, действующих аналогично обычным Доменным Кристаллам искусственных стихий, ставших частью наследия Создателя Ключей. По силе и возможностям малые кристаллы аналогичны обычным. При этом их размер позволяет собрать их вокруг кристалла орденского посоха в его исходной форме. Форма кристаллов позволяет механически соединить их в сборку, причем количество кристаллов в сборке может быть разным: их форма не ограничивает максимальное число кристаллов в сборке. Соединив малые доменные кристаллы в сборку, их можно погрузить в оболочку посоха, сжав его до прежнего объема: метаморфические возможности артефакта позволяют проделать с ним очень многое, но при любых трансформациях он всегда остается единым, цельным объектом – это главное ограничение, которое обойти нельзя.
При этом сборка малых доменных кристаллов охватывает внутренний накопитель-резонатор Посоха Любой Формы, схожий с аналогичной структурой Рунной Оболочки. После этого, Посох Любой Формы, ставший частью Изумрудного Ключа, можно использовать как инструмент прямого управления Серым Пламенем и очень мощный его источник. Учитывая неограниченное количество Структур Перехода (или малых доменных кристаллов) в сборке и возможность сливать магическую энергию в накопитель-резонатор, который будет поддерживать их работу. А также возможности мага в стандартном драконьем облике, которыми можно, через канал связи с посохом, дополнительно поддерживать работу магических структур его Рунной Оболочки, заменяющих доменные кристаллы.
Если использовать структуру перехода для управления посохом с помощью Способностей Метаморфа и структуры перехода, воспроизводящие малые Доменные кристаллы Серого Пламени – Посох Любой Формы, ставший частью Изумрудного Ключа, можно, фактически, привести к старому орденскому стандарту, усиленному собственной Рунной Оболочкой, резонатором-накопителем и дополнительными доменными кристаллами Серого Пламени. Судя даже по приблизительному анализу информации, знаний, навыков и обезличенного опыта, ставших частью блуждающего среди снов Ключа, Посох Любой Формы чаще всего использовали именно так (с той разницей, что вместо соответствующих структур перехода использовалась сборка малых доменных кристаллов Серого Пламени). До тех пор, пор, пока сложность работы мага не требовала центровки на посохе сложных магических структур и конструкций, которые не будешь просто так создавать каждый раз, создав новый экземпляр кристалла. Или формирования чего-то подобного в Рунной Оболочке посоха, а за одно – внедрения в физическую оболочку посоха дополнительных артефактов – окончательно превращающего Посох Любой Формы, ставший частью Изумрудного Ключа, в классический посох мага. До тех пор – это универсальный инструмент, который можно быстро превратить во что угодно, и применяется он, прежде всего, исходя из этого определения. Именно так было в том мире, где был создан блуждающий среди снов Ключ, как и в любом параллельном измерении Мира Драконов, где создавался Изумрудны Ключ. Меня привело в восторг количество и качество связанной с этим информации, знаний и навыков, ставших частью блуждающего Ключа. Но больше всего меня восхитило их единство со всем остальным. К моменту создания блуждающего Ключа, использование всех возможностей посоха, ставшего частью Изумрудного Ключа (и, прежде всего, возможности мгновенно создавать экземпляры артефакта и так же мгновенно и бесследно ликвидировать их в случае необходимости) давно превратилось в нечто гораздо большее, чем знания, навыки, или даже мастерство (ставшее частью Ключа, как обезличенный опыт). Причем во всех существующих в том мире областях науки, магии и бесчисленных их пересечений. Лишь все то, что дал мне блуждающий среди снов Ключ, позволило мне по достоинству оценить это: искусство, естественное, как дыхание, – ощутимое везде и во всем.
Мне удалось узнать (невзирая на странный характер этого знания), понять, и описать в своих рассказах очень многое из того, что было частью объективной реальности. Точнее достоверность моих предположений и выводов оказалась очень высокой, ведь написал я не так уж и много. Даже сейчас, обладая теми знаниями, навыками, обезличенным мастерством и опытом, которые дал мне Ключ, я не мог понять, почему получилось именно так, но наверняка знал другое. Даже соларианцам, задайся они такой целью, было бы очень сложно понять, почему получилось именно так.
Это не имеет значения. Сейчас важно только одно. Мое впечатление о Мире Драконов, мое представление о нем. Все то, что я не мог описать, но мог почувствовать – к чему стремился. Так же, как стремился к моей мечте, которой стал блуждающий среди снов Ключ. Стремился потому, что только в этом мире такой Ключ мог быть создан. Только там это было неизбежно. Полученная информация, знания, навыки, обезличенное мастерство и опыт полностью подтверждают это представление. Поэтому я знаю, что действительно обрел свою мечту. Ту ее часть, что была связана с блуждающим среди снов Ключом Мечты. Обрел такой, какой она была в тот момент, когда я увидел тот сон, который уже не надеялся увидеть, и услышал звенящую мелодию Ключа среди клубящегося серого тумана, который не сдерживает взгляд, но служит опорой для него.
Почему получилось именно так, я не знаю и не хочу знать. Сейчас у меня есть все, что мне действительно нужно и отобрать это у меня, как и прекратить мое существование уже не под силу ничему и никогда. Возможности, которые дал мне Ключ, всегда позволят мне жить (так, чтобы это стоило того) где бы я ни оказался. При этом я не смогу, и не пожелаю, обратить свои возможности во зло, но при этом всегда смогу найти выход из любой ситуации, не совершая зла (в универсальном его понимании). Такова природа возможностей, которые дает сущности перестройка магией Изумрудного Ключа. Причем их странное, на первый взгляд, определение, оправдывает себя всегда. Так же, как магия Плетения Бессмертия Духа, которая всегда выполняет свою задачу. Только все это вместе делает истинно бесконечное существование благом. Во всяком для такого Мечтателя как я. Слишком дорого заплатившего за свою мечту, чтобы принять ее несовершенной, или неполной.
Теперь, обретя ее, я могу мечтать о чем-то другом, и это будет истинная мечта. Потому, что прежняя – уже обретенная, будет неотъемлемой ее частью. Сейчас мне нужно решить, что делать дальше, но и с принятием решения можно не торопиться. Придя в себя после того, как магия Изумрудного Ключа сформировала в моей памяти три коротких заклинания (несущих в себе столь многое) и мою сущность преобразовало «плетение бессмертия духа», которое больше не сдерживала магия заклинания, создавшего нематериальный артефакт с плетением, -- названия которого я не знаю, как и имени создавшего его мага, -- я, первым делом, прикрепил канал энергетической подпитки от рунной оболочки к магической структуре, удерживающей реальность моего сна, и мой разум внутри нее, в обособленном микромире, лишенном внутреннего объективного времени. Учитывая, сколь эффективно я могу пополнять запас энергии (в случае необходимости) путем медитации,-- за счет внутренней гармонии и гармонии с окружающим, -- пока нахожусь здесь, на само принятие решения тоже можно потратить вечность. Ведь за пределами созданного магией микромира и в этом случае ничего не измениться, как и внутри него: меняться здесь могу только я сам, -- мое внутреннее состояние, мысли и вытекающие из них знания.
Знаний и возможностей, имеющихся сейчас в моем распоряжении, более чем достаточно, чтобы прямо из этой псевдореальности добраться, скажем, до той же Колонии Солар, или другого мира-перекрестка, не слишком уступающего ей уровнем развития и многообразием сплетенных в единой культуре цивилизаций. Информации о бесчисленном множестве миров, внесенных исследователями САЭК и СКМ в огромный навигационный каталог-карту (чаще всего именуемый просто «картой в системе глобальной навигации»), связанной ссылками с обозначением того или иного мира, измерения, планеты, или точки пространства-времени на сложнейшей многослойной голографической проекции «карты», -- с которой гораздо удобнее работать в пространстве виртуальной рабочей среды, чем в реальном трехмерном, -- тоже вполне достаточно, чтобы оценить, стоит ли мне появляться там, и просчитать последствия такого решения. Что немаловажно, ведь в абсолютном большинстве этих уголков сущего (столь же бесчисленных, сколь разнообразных) никогда не бывал не только я сам, не видевший, пока, ни одного мира, кроме родного измерения и времени Земли, и этой крошечной псевдореальности, созданной из моего сна вспомогательной магией Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, -- но и те, чьи знания, навыки и обезличенный опыт стали частью, той версии этого заклинания, которая блуждает среди снов во всей бесконечности существующих миров и реальностей.
В частности, я с достаточной достоверностью могу смоделировать последствия своего появления в Колонии Солар, или в том параллельном измерении Мира Драконов, где было создано заклинание, ставшее частью моего сна. В действительности, любое из этих двух событий изначально связано с другим: учитывая договор о союзном подданстве и тот факт, что, использовав один из Ключей Мечты, я уже являюсь магом Ордена Мечтателей, согласно уставу Ордена, по крайней мере, формально. Особыми неприятностями ни тот, ни другой выбор мне не грозит, -- разве что, почти со стопроцентной вероятностью, придется (уже лично) идти учиться в Академию СКМ, получать квалификацию «наблюдатель», либо «агент-наблюдатель» Корпуса, а потом отрабатывать стоимость обучения в течении одной, или нескольких миссий (в зависимости от их сложности и продолжительности), не имея права оставить службу. Зато право на выбор задания при этом остается за мной, и статус полноправного мага Ордена в закрытом мире DW32EK01H я получу автоматически, -- статус агента Соларианского Корпуса Магов (даже уровня «наблюдатель»), в этом случае, серьезный аргумент. В любом случае, принадлежность к этой «конторе» дает много преимуществ. По крайней мере, не придется самому искать достойное применение приобретенным возможностям и знаниям. Конечно, работа агента далеко не всегда приятна, -- то, что нужно сделать для общего блага множества существующих миров (или некоторой его части) в том, или ином случае, в конкретной ситуации вполне может быть сущей мерзостью, -- но, по крайней мере, за себя самого я могу не беспокоиться. По той же причине, наиболее вероятен именно такой вариант развития событий, если я отправлюсь на Колонию Солар, или в мир DW32EK01H. Квалификация мага Корпуса первого класса у меня уже есть. Преобразование сущности Изумрудным Ключом означает допуск ко многим заданиям с высокими требованиями к надежности агентов. Ведь основополагающие, универсальные законы: созданные специалистами Колонии Солар на основе тысячелетий изучения множества миров и взаимного примирения их рас и культур -- могущие служить опорой для принятия решений в любой ситуации, намертво впечатаны магией Изумрудного Ключа в свойства моей сущности. Да и агентов, сущность которых изменена чем-либо, действующим подобно «Плетению Бессмертия Духа» (и не создающим при этом долга, или зависимости от высших сил) никогда не бывает слишком много. Корпус всегда предпочтет взять того, чья сущность уже изменена подобным образом, аналогичной «модернизации» кого-либо из имеющихся агентов, -- если нет препятствий в свойствах сущности «кандидата со стороны». В этом, помимо вполне рациональных причин (вроде того, что любое преднамеренное действие определенного уровня, или типа, по определению имеет мощнейший вероятностный отпечаток), много соларианской казуистики (которая, опять таки, не лишена смысла), но конечный результат от этого не меняется.
Точно так же, я могу отправиться в любой другой мир, пользуясь соларианской «картой». Если не ограничивать временной отрезок прогнозирования, это ничего не изменит. Рано, или поздно, мне придется иметь дело с «конторой» и результат будет тем же, ведь к худшему моя сущность уже не изменится, сколько бы ни прошло моего субъективного времени (которое всегда идет только вперед, невзирая на любые темпоральные перемещения, и прочие выверты объективного времени). Собственно, ничего плохого для меня в этом нет. Вопрос лишь в выборе одного из множества возможных путей, но и его я могу, при желании, избежать.
Если просто развеять магическую структуру, поддерживающую эту псевдореальность безвременья, -- я просто проснусь в родном мире и времени. Все, что произошло со мной здесь, станет лишь сном, с той разницей, что моя сущность сохранит все приобретенные качества. В этом случае, я могу просто жить в родном мире, следуя течению его истории. Так же, как живут немногие маги древности, наверняка дожившие до моего времени. Конечно, жить в таком мире, имея реальную возможность изменить если не все, то очень многое, -- едва ли не сложнее, чем жить так, как я жил прежде: не видя, не сознавая, не понимая и, тем более, не имея возможности влиять на большую часть событий и явлений, которые меня окружали. Однако, я, все же, могу позволить себе и это. Во-первых, потому, что свойства сущности в любом случае не позволят мне использовать свои знания и возможности во зло (в универсальном его понимании). Во-вторых, что не менее важно, потому, что та же проблема ждет меня в столь многих мирах, что этим фактором можно пренебречь, определяя критерии выбора.
Парадокс заключается в том, что лишь в той ситуации, в которой я нахожусь сейчас, я абсолютно свободен. Любой выбор откроет одни возможности и ограничит другие. В конце концов, я, все же, сделаю выбор. Но спешить не имеет смысла. Ведь здесь – в магическом безвременье, не имеет значения, когда именно это произойдет. И если я покину этот мир, созданный вспомогательной магией Изумрудного Ключа Бессмертия Духа из моего сна: столь комфортный для меня мир бесконечности клубящегося серого тумана – то не испытаю всего, что могу испытать только здесь: ведь такое состояние, вряд ли повториться для меня когда ни будь даже в пределах вечности. Все когда-то бывает впервые, но впервые не бывает дважды (для каждой конкретной сущности).
Впрочем, с абсолютной уверенностью, вряд ли можно утверждать даже это – с учетом бесконечности времени и разнообразия сущего. Точно так же, как невозможно было предвидеть то, что созданное безымянным магом в одном из параллельных измерений мира DW32EK01H, станет частью моих снов. Конечно, аналитики ДМВ могут определить как, когда и почему это произошло, но это станет возможно (и будет сделано со всей возможной тщательностью) только тогда, когда мной заинтересуется СКМ. До тех пор это действительно невозможно, по очень простой причине, -- за всем и всеми не следят даже те, у кого такая возможность есть.
А заклинание, созданное магом, имени которого я действительно пока не знаю, в каталогах СКМ может носить только одно название: «Изумрудный Ключ Бессмертия Духа», -- именно так, как положено Ключам Мечты (пусть это название и не содержит упоминания искусственной стихии, характера метаморфических способностей и исходной формы, с которыми связан Ключ). Пусть создавший его маг лишь объединил два очень разных заклинания, созданных до него, -- что (с учетом сложности конкретной задачи), само по себе, достижение не меньшее, чем создание любого из них. Но именно благодаря ему, Изумрудный Ключ стал подобен остальным Ключам Мечты. Ведь одна из главных особенностей этих заклинаний в том, что их могут легко передавать друг другу те, кто не владеет мастерством и знаниями магов: рунный узор обладает этим свойством в значительно меньшей степени. Став, с моей точки зрения, наиболее полным воплощением цели, которой стремился достичь Создатель Ключей, благодаря объединению воздействия на сущность заклинателя Изумрудного Ключа и «Плетения Бессмертия Духа».
Сейчас я не могу знать так ли это наверняка, но я, все же, уверен в этом, -- хотя сам Создатель Ключей вряд ли осознавал до конца мечту, что двигала им…
…что я знаю обо всей бесконечности миров (и бесконечности пространства и времени в большинстве из них), существующих за пределами того обособленного микромира, заполненного серым туманом, в котором я нахожусь? – многое. Особенно если не просто использовать знания, ставшие частью Ключа, а анализировать их с помощью полученных навыков, делать выводы и вновь анализировать дополненные таким образом знания, повторяя этот процесс раз за разом. Но все же слишком мало, чтобы сделать однозначный выбор своего дальнейшего пути, основываясь на них. Проведя достаточно много времени (по своему субъективному восприятию) в этом столь комфортном для меня микромире, лишенном течения времени. В попытках сделать именно объективный выбор (доставляющих мне огромное удовольствие той свободой и полнотой мышления, которые стали доступны мне благодаря всему, что дал мне Ключ). Я, в конце концов, пришел к выводу, что в данном случае правильный выбор может быть только предельно субъективным. Знания и навыки, ставшие частью Ключа могут лишь помочь правильно сопоставить чисто субъективные желания и объективную реальность, а затем найти желаемое в этой реальности.
Придя к такому выводу, я стал искать ответ на свой вопрос в собственной памяти, и сразу нашел его. Когда-то я уже решил умозрительно задачу, которую сейчас (получив знания и возможности, которые дал мне Ключ) пытался решить объективно. Тогда, в своем родном мире, где у меня не было почти ничего, кроме моих размышлений и фантазий, я задал себе вопрос «что нужно ответить тому, кто спросит, что мне нужно для счастья?». Представив себе, что мне его задал некий мистический проводник, способный провести меня к счастью, руководствуясь моим ответом, я мысленно погрузился в эту ситуацию (имея многолетний опыт подобных «погружений» и развитую ими фантазию), отрешившись от реального мира. И вскоре нашел ответ, который посчитал правильным, -- единый, но состоящий из ответов на два вопроса: «чем, или кем я хочу быть?» и «где и когда я хочу быть этим чем, или кем-то?». Причем ответ на первый вопрос, я всегда считал более важным.
То, что рисовала тогда моя фантазия в ответ на эти вопросы, уже не имело значения. С тех пор для меня в родном мире прошло много времени и многое изменилось, как и многие мои желания. Сейчас важно было лишь то, что Ключ, блуждающий среди снов, дал мне ответ на первый из двух вопросов (который вряд ли могло дать мне что-либо еще) и возможность искать ответ на второй. Исходя, как ни парадоксально, из самих данных им возможностей и моих фантазий и желаний, что были большей частью моей жизни в родном мире.
На время отрешившись от обретенных знаний и возможностей (пользуясь лишь абсолютной памятью и навыками системного анализа для изучения своих воспоминаний), я, как когда-то прежде, задал себе вопрос «где и когда я хочу быть тем кем я стал?» (не задумываясь пока о том, что на сей раз это произошло реально). И точно так же как прежде вопрос «где и когда» превратился в вопрос «почему я хочу быть там и тогда». Его я и задал себе, ища ответ в собственной памяти и желаниях, ставших частью моих воспоминаний. Потому, что в субъективном сейчас и здесь: в этом столь комфортном для меня мире серого тумана, лишенном объективного течения времени, -- у того, кем я стал, благодаря магии Ключа, настоящих желаний не было. У меня уже было все, что было мне действительно необходимо (включая понимание того, что отобрать у меня все это, как и само существование, не под силу никогда и никому или чему-либо).
Прежде всего, я иначе сформулировал вопрос, который уже задавал себе: «что мешает мне вернуться из этого, поддерживаемого магией, микромира в свой родной мир и время?» Сформулированный кратко, ответ был прост: там я не смогу быть тем, чем я стал, не смогу использовать обретенные знания, навыки и возможности, – вместе с ними я не смогу быть его частью. А жить так, как я жил, – стерев из памяти все лишнее и оставив лишь доступное только мне чувство на грани памяти и сознания, что у меня уже есть все, что мне действительно нужно и отнять это у меня не под силу ничему и никогда. Но, в то же, время тянуться к этому, возвращать его себе в том мире и времени не стоит, – я не хотел и не видел смысла. В моем родном мире и времени, какими я помнил их, такое ощущение вполне могло вскоре показаться просто легкой формой безумия даже мне самому. И даже тот факт, что «плетение бессмертия духа» надежно защищало мою сущность от разрушительного безумия, не был бы мне утешением. Ведь я уже не помнил бы о том, что это реальность, а не лишь мое желание.
Тем более, что, благодаря возможностям, которые дал мне Ключ, я мог, так, или иначе вернуться в тот мир, в ту же точку пространства, а главное, -- момент времени, -- из любых других, поэтому думать о нарушении любых возможных обязательств перед теми, кто остался там и тогда, в действительности не имело смысла. Собственно, сейчас, анализируя свои воспоминания, я не видел, ни таких обязательств, ни того, чем мог бы помочь близким, не вмешиваясь слишком сильно в естественный ход событий. Если в будущем я пойму, что должен вернуться туда (и при этом буду точно знать зачем), то я смогу это сделать.
Эта мысль заставила меня вспомнить, что умозрительно я уже дважды решал задачу, которую мне нужно было решить сейчас. Формулируя в виде художественного текста не только поиск мира, -- который мне хотелось бы считать родным – места и времени своего рождения там, но и ключевые моменты всего того, что случилось со мной в дальнейшем. Вплоть до некой опорной точки в бесконечном переплетении вероятностей, воплощающей мою главную мечту и субъективные стремления в тот момент, когда они перестали меняться (вплоть до того мгновения, когда внезапно стало реальностью начало этого воображаемого пути – сложного и бесконечно долгого даже в чисто умозрительном виде). Я внезапно осознал, что, создавая в течении многих лет описание этого пути, субъективно я уже миновал его и у меня нет желания повторять его уже в реальности. При этом конечная цель для меня остается прежней.
На уровне чувств и ощущений я представлял ее себе достаточно ясно, чтобы сделать это представление эффективным фокусом магии веры, которой заинтересовался под конец умозрительной реализации пути в начале которого, в конце концов, оказался (как бы странно это ни звучало). Тем более, что знания и навыки, ставшие частью блуждающего среди снов Ключа, позволили мне мгновенно достроить свое представление о конечной опорной точке бесчисленными реальными подробностями разной степени важности и значимости, что уже само по себе очень сильно упрощало задачу попасть в нужную точку бесконечного переплетения вероятностей во всей бесконечности существующих миров, но не решало ее. Ведь мне нужно определенное состояние вероятностей, охватывающих множество миров, принадлежащих им моментов времени и событий с моим же участием, на протяжении огромного периода моего субъективного времени (которое всегда идет только вперед, несмотря на любые темпоральные перемещения). Только так можно создать ту точку, куда я хочу попасть.
Мне это сделать не под силу. Во всяком случае, сделать это гораздо труднее, чем просто прожить тот, не раз пройденный в мечтах, путь в начале которого я оказался, чтобы в конце оказаться в нужной точке переплетения вероятностей. Однако мне известна некая мистическая сущность, сама суть которой заключается в решении подобных задач для тех, кто сумел отыскать ее. Тем самым обретя право воспользоваться услугами Проводника. Пусть Проводник Отсюда известен мне лишь как идея одного из писателей-фантастов того мира, где я родился. Это не имеет значения, ведь точка в переплетении вероятностей (даже сейчас, дополненная множеством реальных подробностей) имеет ту же природу, с той разницей, что ее я придумал сам, раз за разом пытаясь вообразить и описать (хотя бы частично) жизнь, которую мне хотелось бы прожить.
Я слишком долго занимался этим, постепенно утратив интерес к этой воображаемой жизни. Сейчас мне нужен лишь ее результат – та самая еще не существующая точка в переплетении вероятностей. Все остальное вполне устроит меня в виде воспоминаний и огромного личного опыта, хранимых во всех подробностях управляемой абсолютной памятью мозга сердцевины, или вычислительных систем кибермодуля дракона-киборга (и защищенных магией Плетения Бессмертия Духа, как неотъемлемая часть моей сущности). И то, и другое мне может дать Проводник. Все остальное, что было мне необходимо, чтобы эта моя мечта стала истинной, уже дал мне Ключ, блуждающий среди снов.
Но искать такую сущность с помощью большей части знаний, навыков, обезличенного мастерства и опыта, которые доступны мне сейчас – в принципе не имеет смысла. В двух написанных когда-то рассказах о встрече с Проводником я сам дал определение, согласно которому природа и возможности Проводника неизвестны даже соларианцам. Остается магия веры. Автор исходной идеи (и рассказа «Проводник Отсюда») так же четко определяет, что найти Проводника может только тот, кто верит в его существование больше, чем во что бы то ни было. Этого не всегда достаточно, но иначе точно никак. Кроме того, из того же рассказа можно сделать вывод, что Проводник может проводить того, кто его нашел, из одного мира в другой, потому что от исходного мира и ситуации провожаемого зависит то, куда он может попасть. Значит, мне нужно привязываться к тому миру месту и времени, из которых я попал в эту обособленную микрореальность, не возвращаясь туда. К счастью, благодаря информации, знаниям, навыкам, обезличенному мастерству и опыту, ставшим частью блуждающего среди снов Ключа, о магии веры я уже сейчас знаю более чем достаточно, чтобы проделать нечто подобное.
Вспоминая свои же рассуждения в том рассказе, где я пытался описать свою жизнь после проникновения в мои сны Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, я пришел к выводу, что мне стоит повторить путь, избранный тогда (пусть чисто умозрительно) для скрытого проникновения в мир, где мне хотелось родиться. Заклинания Светлого Пути и Серой Тропы мне сейчас действительно известны и действуют так же, как я себе представлял. Сплести их в одно заклинание тоже труда не составит. Проблема в том, что у меня нет координат мира, места и времени, задающих точку выхода Пути Серого Света. В данном случае мне понадобится еще одно заклинание, чтобы добиться нужного результата – Путеводная Звезда, а созданное заклинание (согласно правилам СКМ об именовании заклинаний) называется Путь Серой Звезды.
Оно позволит использовать вместо координат фокус магии веры, при этом сохранив остальные свойства Пути Серого Света. Энергия добровольного развоплощения сущности (с помощью заклинания Светлый Путь) частично будет использована магией Серой Тропы для выравнивания вероятностей, которое надежно скроет мое заклинание от обнаружения чем или кем-либо. Но большая часть той же энергии, в данном случае, уйдет на создание бесструктурного (как большинство заклинаний магии веры) заклинания-посыла к цели, определенной верой заклинателя – потому, что в данном случае, чем мощнее заклинание-посыл, тем больше шанс на успех, независимо от объективных предпосылок. По той же причине я решил использовать Светлый Путь как часть своего заклинания: добровольная жертва заклинателя (да еще в виде развоплощения собственной сущности) в магии веры значит очень много и энергия, полученная таким способом, может дать последнему заклинанию развоплощенного неизмеримо больше, чем любая другая. По моим расчетам (с помощью знаний и навыков, ставших частью блуждающего Ключа) выходило, что такое заклинание, усиленное Путеводной Звездой и собственно моей верой, способно выдернуть Проводника в конкретный мир и точку пространства-времени из любой точки бесконечности времени и всех существующих миров, где Проводник все же существует. Это значит почти стопроцентный успех при любых обстоятельствах.
Естественно, если бы не защищенность моей сущности Плетением Бессмертия Духа, я бы не стал рисковать развоплощением ради усиления заклинания с помощью жертвы, но это не значило, что я не верил в Проводника. С того момента, когда я описал приемлемый для себя вариант встречи с ним, мне всегда искренне хотелось верить в его существование. Но в данном случае это не имело особого значения. Добровольная жертва значила куда больше, не смотря на то, что она не окончательна в любом случае: достаточно в нужный момент изгнать из сознания и восприятия этот факт, чтобы он перестал существовать для магии веры. Главное – это восприятие происходящего заклинателем: то, во что он верит, работая с магией веры. Так что для меня этот способ был вполне приемлем.
Закончив заклинание Пути Серой Звезды, -- вначале тщательно сформированное с помощью Рунной Оболочки, а потом еще более тщательно, медленно и с удовольствием откалиброванное и нацеленное с помощью образа, сплетенного с магией Путеводной Звезды. Образа, в котором объединились мое представление о Проводнике Отсюда и о той точке бесконечного переплетения вероятностей, куда он должен меня доставить, а так же о том, откуда это должно произойти (гораздо более полное, чем первые две части образа, но гораздо менее значимое). В этот образ я без остатка вложил всю свою веру в Проводника и в точку назначения, придав ему немалую силу. Только обретя знания о магии веры и связанные с ней навыки опыт и мастерство, ставшие частью блуждающего среди снов Ключа, я смог понять сколь фанатичной стала эта вера к тому моменту, когда я услышал во сне звучание Изумрудного Ключа Бессмертия Духа. Не смотря на то, что в покинутом мной мире мама была жива и еще вполне дееспособна, что придавало некий смысл моей жизни, не давая соскользнуть в полное безумие, рожденное этой верой. Которое со временем, возможно, позволило бы мне найти Проводника через Интернет и попросить его о встрече (как я однажды описал это в одном из своих рассказов). Сейчас эта фанатичная вера была для меня ценнее, чем многое другое, и я позволил ей без остатка поглотить мою душу и разум, используя все обретенные знания и навыки, чтобы максимально усилить ее эффект при создании заклинания. Бесструктурный серый кокон силы плотным покровом окутал мою сущность и активные оболочки, поглотив энергию моей веры.
Мысленно улыбнувшись, я активировал Путь Серой Звезды, направляя в его магическую структуру всю энергию из структуры-накопителя Рунной Оболочки. Сознание начало гаснуть: мягко и медленно, словно уходя в долгожданный глубокий сон. Я не сопротивлялся этому, зная, что для меня это будет действительно так, хотя созданное мной заклинание сейчас полностью разрушало мою сущность. При этом я продолжал верить в Проводника и цель моего пути вместе с ним. Наградой мне стало ясное ощущение того, как созданное мной заклинание магии веры сливается воедино с Серой Тропой Путеводной Звезды (тем, что осталось от сплетенного мной заклинания, когда начал действовать Светлый Путь) принимая жертву заклинателя и, обретя мощь посмертного, впитывает энергию развоплощения моей сущности.
Одновременно, отдав всю энергию заклинанию Пути Серой Звезды, погасла Прозрачная и Рунная оболочка. Вслед за ней, лишившись подпитки энергией, исчезла магическая структура, созданная заклинанием Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, поддерживающая обособленную псевдореальность, лишенную объективного времени, которая вмещала мой разум, -- и эта псевдореальность перестала существовать, точно так же, как и возникла: мгновенно и незаметно для кого, или чего-либо. Но этого я уже не видел, потому, что перестал существовать вместе с ней. В тот момент я лишь знал, что это произойдет, как знал и то, что Плетение Бессмертия Духа (повинуясь потребности личности, которую оно защищало) соединится с магией Пути Серой Звезды, используя ее как носитель. Который, используя полученную им энергию, устремится туда, куда я его направил. Поддерживая при этом вокруг себя равновесие вероятностей, чтобы остаться незамеченным кем-, чем-, где- и когда-либо. Оно устремиться к тому миру, где я родился, к моменту времени, когда я уснул. Там его действие вызовет появление Проводника. Который подхватит мою сущность (потому, что такова его природа, и поступить иначе он не может) и проводит ее «оттуда» в «туда» -- заложенное как цель в моем заклинании магии веры. Не понять, или не принять цель он тоже не может в силу своей природы: вера такой силы, вложенная в четкий (пусть и неполный) образ, со множеством достоверных деталей, значит куда больше, чем любой словесный ответ, которого Проводнику достаточно по определению.
Когда я пришел в себя, первым, что я осознал, было присутствие созданного мной заклинания магии веры. Оно по-прежнему окружало меня, хотя заклинание Пути Серой Звезды, с которым я его объединил, уже перестало существовать. Через магию веры вокруг себя я чувствовал, что нахожусь там, куда так хотел попасть и это не противоречит реально существующему состоянию вероятностей в этой точке. Но от окружающей реальности меня отделяет непреодолимый барьер бесструктурной магии веры. Точно так же я чувствовал то, что, лишь благодаря ей, мог оказаться здесь без полного соответствия моей сущности этой точке переплетения вероятностей: у меня, как минимум, нет воспоминаний о той жизни, результатом которой она является.
Оглядевшись, я увидел лишь купол из серого тумана: плотного и совершенно неподвижного, не пропускающего сквозь себе взгляд. Из того же тумана состоял идеально ровный пол под куполом, но я не стоял на нем. У меня не было тела и других оболочек, лишь небольшая сфера того же плотного серого тумана, из которой исходил мой взгляд, висящая над полом примерно на высоте моего роста точно по центру купола. Мягкий серый свет, равномерно заполняющий купол, позволял легко понять это. Я чувствовал, что мое тело состоит из энергии моего заклинания магии веры, но не был уверен в том, как оно сформировалось. Магия веры менее формальна, чем многие другие виды магии, и способна вести себя достаточно гибко в пределах вложенного в нее посыла. Но в данном случае было больше похоже на то, что ее энергией воспользовался Проводник, сохранив часть призвавшего его заклинания. Никаких противоречий в этом не было, ведь вера, вложенная мной в заклинание, в значительной степени была верой именно в Проводника.
Проводник тоже был здесь, в том самом облике, в котором я представил его в более позднем, измененном, варианте рассказа «Ответ», где описывал встречу с ним. Он стоял в расслабленной позе, прислонившись плечом к куполу из серого тумана, и с легкой улыбкой смотрел на меня. Молодой (на вид не старше 20 лет), высокий, широкоплечий. Развитая, но компактная мускулатура выдает тренированного бойца. Одет он в серый комбинезон со множеством карманов (вместительных, но компактных), и высокие (до колен) защитные сапоги из серого синтетического материала. На талии – пояс со множеством инструментов (благодаря знаниям, ставшим частью произнесенной мной версии Изумрудного Ключа, я узнаю многие из них, но многие мне незнакомы), на голове массивные защитные очки, сейчас сдвинутые на лоб. В мягком сером свете, заполняющем купол, я легко могу рассмотреть все детали внешности Проводника. Волосы серые, на правой кисти Проводника поблескивает каркас из узких полосок прозрачного гибкого кристалла – магический посох Ордена Мечтателей. Все верно, он не может пользоваться Посохом Любой Формы, который стал частью Изумрудного Ключа, потому, что заклинание Ключа изменило бы его сущность, а старый орденский посох – лишь артефакт. Я задумчиво разглядываю Проводника. В его внешности есть что-то знакомое. Уже не обращая внимания на одежду и снаряжение, я вглядываюсь в его лицо: загорелое, немного обветренное, с резкими решительными чертами. Сбивают с толку смеющиеся серые глаза, и волосы (не седые, а именно серые), отсутствие бороды и выражение лица (спокойное, уверенное, веселое), но это мое собственное лицо (в двадцатилетнем возрасте). Фигура Проводника тоже соответствует моей собственной, какой она могла бы быть при несколько иных обстоятельствах.
– Приветствую, мастер Кондуктор.
– Приветствую, мастер Шторм. Признаться, мне давно не передавали просьбу проводить куда-либо столь сложным и необычным способом, но вынужден признать – в Вашем случае он вполне оправдан. И да, ваши ощущения верны. Мы уже находимся там, куда Вы хотели попасть. Ваша вера в конечную цель и созданная с ее помощью магия были достаточно сильны и позволили мне создать нужную точку в бесконечном переплетении вероятностей, а затем проводить Вас сюда окольным путем, минуя первый шаг пути к цели, требовавший нашей встречи. Но сейчас это нужно исправить. Ваша цель – лишь результат: не получив все то, что дал Вам путь к ней Вы не сможете ее достичь. Эта магия (Проводник обвел рукой серый купол) может держать нас здесь вечно, но ни мне, ни Вам это не нужно. Вы можете попасть туда, куда стремитесь, только став таким, каким хотите быть там. Вы не верите, что можете попасть туда таким, как сейчас, поэтому это невозможно.
– Надеюсь, Вы можете изменить меня, мастер Кондуктор.
Проводник улыбнулся, чуть заметно кивнув.
– Для Вас это часть пути, значит, я могу это сделать. К тому же, в Вашем случае это удивительно просто и не требует моего вмешательства. Вы хорошо подготовились к нашей встрече, сделали все, что могли. Изумрудный Ключ Бессмертия Духа изменил Вашу сущность должным образом, а Изменчивый Ключ Дракона Серого Пламени дал вторую часть вашей мечты, позволив обрести ее полностью. Однако знаний, навыков и опыта, ставших частью Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, который его автор отправил странствовать среди снов во всей бесконечности времени и существующих миров, для Вас не достаточно. Вам нужен более поздний вариант, созданный в том мире, который Вы хотите считать родным – новейший из созданных там относительно момента времени в точке переплетения вероятностей, которую я создал для Вас. Вам так же понадобятся воспоминания о жизни в этой реальности, которые я Вам передам. Когда Вы примете и то, и другое, эта реальность и память о ней станет для Вас единственной, существующей объективно, но Вы сохраните прежнюю память и осознание того, что до нашей встречи она тоже была реальна. В крайнем случае, эти воспоминания защитит Плетение Бессмертия Духа и никто, кроме Вас, не сможет обнаружить, или уничтожить их. Хотя я очень сомневаюсь, что вы когда-либо захотите это сделать – они могут Вам пригодиться. Начнем по порядку. Ловите!
Короткий ментальный посыл со стороны Проводника и в моем сознании вновь зазвучала звенящая песня-мелодия Изумрудного Ключа Бессмертия Духа. Она довольно сильно отличалась от той, что стала частью моих снов, в том числе, была чуть длиннее. Услышав ее целиком, я без колебаний мысленно произнес новый вариант заклинания. Подчиняясь его вспомогательной магии, мое сферическое тело из серого тумана на мгновение увеличилось, на нем вспыхнули мягким мерцающим серым светом руны узора, которые тут же погасли (ведь моя сущность уже была перестроена магией Изумрудного Ключа). На сей раз, у меня уже были знания, навыки, обезличенное мастерство и опыт мага из использованной первой версии Изумрудного Ключа. Благодаря этому мне удалось усилить поток энергии гармонии с магической структурой, созданной в глубине моей сущности новой версией Ключа, настолько, что она почти мгновенно получила необходимую ей энергию, и ее структура-накопитель начала столь же стремительно наполнятся.
Восполнив запас магической энергии, потерянный в момент развоплощения, я отпустил магию Ключа, позволив ей реализоваться. При этом я, как и в первый раз, ощутил потребность уснуть. Структуре, созданной рунным узором в глубине моей сущности, предстояло заново создать первое заклинание Ключа. Чтобы в памяти мозга сердцевины (и вычислительных систем кибермодуля) связанной с Ключом исходной формы появилась вся информация, знания, навыки, обезличенное мастерство и опыт, ставшие частью произнесенной мной версии Ключа. Возможно, второе и третье заклинания Ключа тоже будут созданы заново, если изменения в этой версии коснулись чего-либо, создаваемого вторым заклинанием (и ликвидируемого третьим). Одна из замечательных особенностей Изумрудного Ключа Бессмертия Духа – способность его магии оказывать частичное воздействие на заклинателя, если этого достаточно для приведения его сущности в соответствие тому, что заложено в заклинании. Я не стал сопротивляться потребности уснуть и с удовольствием погрузился в сон.
Для меня, беспамятство, вызванное действием созданной Изумрудным Ключом магической структуры, которой было необходимо взаимодействовать с моей сущностью на самом глубоком уровне, чтобы выполнить свою задачу, -- длилось мгновение. Объективно, по меркам моего мира, прошло несколько часов (примерно столько проспит до утра человек, спокойно уснувший вечером).
Проснувшись, я, первым делом, мысленно произнес первое заклинание Изумрудного Ключа, созданное в глубине моей памяти (у самой ее границы с моей сущностью) магией той версии Изумрудного Ключа, которую я произнес последней. Заодно выяснив, что она создала заново все три заклинания. Заклинания предыдущей версии (утратившие для меня смысл и силу) при этом переместились в менее глубокие слои памяти, став обычными воспоминаниям. Причем Плетение Бессмертия Духа теперь защищало новый набор заклинаний Ключа как неотъемлемую часть моей сущности. Впрочем, уже самой магией Ключа они были впечатаны в мою память так, что стали неразделимы с моей сущностью и лишь полное ее уничтожение могло уничтожить их.
Мгновенно приняв облик растительного дракона-киборга, я убедился, что информация, знания, навыки, обезличенное мастерство и опыт хранимые мозгом исходной формы той версии Изумрудного Ключа, что передал мне Проводник, несомненно принадлежат миру и времени, которые мне больше всего хотелось считать родными, хотя попасть с помощью Проводника я собирался в иную точку бесконечного переплетения вероятностей – тем не менее прямо связанную с жизнью, прожитой мной в этом мире на уровне тех же вероятностей. Все это, в определенном смысле, лишь дополнило то, что стало когда-то частью блуждающего среди снов Ключа – увеличив соответствие, определению полноты, которому соответствовал весь этот информационный массив.
Причем в уровне науки, магии и множества разнообразных их пересечений угадывались особенности именно этого мира, когда-то выведенные мной умозрительно в одном из моих рассказов. Например, новая, дополнившая прежнюю, система знаний и навыков (и, прежде всего опыта и мастерства в виде обезличенных воспоминаний) связанная с Ритуалом, каким он мог быть лишь в том мире, месте и времени. Сравнивая сведения об исходной форме и других создаваемых объектах, которые были частью первого произнесенного мной Ключа, и ставшие доступными сейчас, я быстро убедился, что модернизации (вдумчивой и осторожной, но масштабной – реализующей очередной этап развития науки, магии и множества их пересечений) не раз подвергалось все. Исходная форма, связанная с Ключом и все объекты, создаваемые вторым заклинанием Ключа – хотя внешний вид их (кроме рунной оболочки) при этом менялся мало.
Все, что было связано с Колонией Солар, однозначно свидетельствовало о том, что мир, которому принадлежал второй произнесенный мной Ключ, уже очень давно (к моменту создания этой версии Ключа) получил союзное подданство. При этом все, что оно дало этому миру: прежде всего, его науке, магии, технике, всевозможным их пересечениям и наложениям (которые, как и в Мире Драконов стали там основой культуры) – могло возникнуть только в этом мире. Прежде я знал это так же, как узнал, или понял многое из того, что может дать заклинателю Ключ, блуждающий среди снов. Теперь я знал это наверняка. Даже не получив воспоминаний, о своей жизни в этом мире, я понял, что эту часть своей новой мечты я обрел такой, какой она была для меня в тот момент, когда я услышал до конца и произнес блуждающий среди снов Ключ.
Улыбнувшись этой мысли, я так же мысленно, произнес три заклинания второго Ключа-стандарта, создавая в астральном теле связанные с ним магические структуры, одновременно используя Рунную Оболочку и Способности Метаморфа чтобы принять облик дракона, стандартный для того мира, которому принадлежал вариант Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, переданный мне Проводником. Одновременно, повинуясь привычкам, навыкам и опыту мага (хранящимся в памяти мозга сердцевины растительного дракона-киборга в виде обезличенных воспоминаний), я сформировал в астральном теле стандартный набор Форм для оперирования Серым Пламенем. Тем же способом (с помощью Способностей Метаморфа) я преобразовал чешую таким образом, что на каждой чешуйке – в виде изящной гравировки, возникла одна из рун общего назначения, составляющих стандартный универсальный набор. Превращение произошло мгновенно. Я даже не задумывался о том, что и как нужно сделать для этого. Пусть знания, навыки опыт и мастерство, ставшие частью Изумрудного Ключа, не принадлежали мне, но они были тщательно обезличены, и я ощущал их неотъемлемой частью своей памяти – а вместе с ней и личности.
Приняв наиболее комфортный для себя облик, я привычно улегся на брюхо. Радуясь полноте восприятия окружающего мира, которую дает стандартный облик со всеми его разнообразными способами восприятия, гармонично дополняющими друг друга. И тем знаниям, навыкам, мастерству и опыту, которые позволяли в полной мере использовать эти возможности. Тем более, что в стандартном облике возможности мозга сердцевины и вычислительных систем кибермодуля растительного дракона-киборга дополняли возможности мозга дракона животной природы – давая разнообразие способов мышления, не меньшее, чем способов восприятия. Для того, кто родился в одном из параллельных измерений Мира Драконов, где создавался Изумрудный Ключ, и от рождения имел крылья и чешую – стандартный облик лишь инструмент: совершенный, но не привлекающий внимания сам по себе. Так же, как возможность летать. Она радует любого дракона. Но ни один из них не будет наслаждаться ею так, как тот, кто однажды обрел ее. Я знаю это давно. Знаю наверняка, ведь именно стремление стать драконом было началом моей истинной мечты. Но только сейчас я почувствовал, что это значит на самом деле, и понял, что это удивительное чувство останется со мной навсегда.
Сменив облик, я какое то время изучал с помощью всех его возможностей то, что меня окружало. Пользуясь для этого всей полнотой информации, знаний, навыков, обезличенного опыта и мастерства, доступных мне в данный момент. Просканировав бесструктурный энергетический полог магии веры, по-прежнему отделяющий меня от объективной реальности, я узнал о нем намного больше, чем в тот момент, когда увидел впервые и еще больше понял из полученной информации. Но это мало волновало меня.
Я изменился и пути назад нет. Мое восприятие и образ мышления перестроены магией Изумрудного Ключа, согласно универсальным законам и принципам определения добра и зла, открытым исследователями Колонии Солар благодаря изучению истории, культуры и морали множества рас в бесчисленном множестве миров, точек пространства и периодов времени. Законам, которые в любой ситуации позволяют не только понять, что есть добро и зло, но и действовать таким образом, чтобы действия не были злом.
Именно эти изменения моей сущности будут, прежде всего, определять мои дальнейшие мысли и действия. Вместе с тем опытом, который стал частью блуждающего среди снов Ключа и теперь был дополнен тем, что было частью Ключа, переданного мне Проводником. И тем, уже моим – собственным, опытом, который Проводник должен передать мне в виде обычных (не обезличенных) воспоминаний о жизни, которую я должен прожить, чтобы попасть туда, куда он уже провел меня (как это ни парадоксально). Без этих воспоминаний мне тоже не попасть в уже созданную Проводником реальность. Просто потому, что человеку, выжившему лишь благодаря стремлению к мечте, не хватило бы решимости и уверенности, чтобы предпринять что-либо стоящее. Но воспоминания о той жизни тоже остаются со мной. Сейчас, в принятом мной стандартном драконьем облике, я могу вспомнить все, до мельчайших деталей, гораздо больше, чем помнил прежде. Ведь оба моих мозга в этом облике, несмотря на разную природу, имеют абсолютную и при этом управляемую память – не говоря уж о памяти вычислительных систем кибермодуля. Может случиться и так, что именно мой прежний опыт поможет мне найти выход в ситуации, в которой не помогут новый опыт и воспоминания. Я помню, как жил до встречи с Проводником, и ни о чем не жалею, но никому не желаю заплатить за свою мечту столько, сколько заплатил я.
Прощупав пространство вокруг себя чувствами своего астрального тела, Прозрачной и Рунной Оболочки, мысленно отмечаю, что сейчас Проводник, на ментальном и магическом планах, выглядит тем, кем выглядел на физическом. Жителем мира, который мне хочется считать родным, прошедшим Ритуал согласно Пути Мечтателей. При этом, тип объектов Ключа тот же, что и у меня самого, но рунная оболочка отсутствует, что неудивительно. Использовал ли Проводник Ключ, или создал их иначе непонятно, но сейчас мне это более чем безразлично. Проводник все так же стоит, прислонившись к куполу из плотного серого тумана, и весело улыбается мне. Даже поза осталась прежней. Сейчас мои прежние воспоминания полезнее новых. Благодаря им, мне легко подавить желание разобраться, что представляет собой Проводник (вызванное приобретенным мастерством и обезличенным опытом мага). Мне достаточно мысли о том, что, я вполне могу понять природу Проводника, но пытаться сделать это здесь и сейчас попросту не имею права. Благодаря гораздо более высокой чем у человека скорости мышления и реакций, я успеваю заметить промелькнувшее в глазах Проводника выражение одобрения, словно молчаливое подтверждение, -- я понял все правильно.
Поворачиваюсь в его сторону и сажусь на хвост. Проводник одобрительно кивает и подходит ко мне. Расстегнув один из карманов комбинезона, он протягивает ко мне сжатую в кулак руку. На мою ладонь ложиться серая лента орденской мантии, восемь малых доменных кристаллов Серого Пламени, набор кристаллов-матрикаторов, и прозрачный кристалл чуть большего размера в форме граненой сферы – «сердце» среднего универсального десантного катера класса «Орфей». При этом можно не сомневаться, что эти артефакты стандартного орденского комплекта, выданные мне Проводником, – мои личные с точки зрения тех воспоминаний, которые он должен мне передать. От множества таких же в моем родном (относительно точки в переплетении вероятностей, куда доставил меня Проводник) мире и времени они отличаются тем, что с этим набором я работал уже очень давно (по своему субъективному времени в той точке бесконечного переплетения вероятностей, куда доставил меня Проводник). Постепенно совершенствуя по своему усмотрению набор оборудования, приборов и инструментов: хранящийся в кристаллах-матрикаторах в виде своеобразных «слепков», которые можно снимать с реальных объектов с помощью тех же кристаллов, или наоборот наполнять магической энергией, чтобы воссоздать в виде реальных объектов нужное количество экземпляров той, или иной матрицы. Как и конфигурацию сложнейшей магии артефакта-сердца катера класса «Орфей», так же принадлежащего стандартному комплекту снаряжения полноправного мага Ордена Мечтателей в моем родном мире.
Молча кивнув в знак благодарности, мысленно произношу часть второго заклинания, созданного в моей памяти вторым использованным мной экземпляром Изумрудного Ключа. На моей ладони, куда направлен мысленный посыл, возникает небольшой прозрачный кристалл (сейчас выглядящий как кристалл кварца) – экземпляр Орденского посоха, естественно в его исходной форме. Быстро собираю из малых доменных кристаллов Серого Пламени единую конструкцию, в центр которой вставляю кристалл посоха, только что созданный с помощью магии Ключа. Повинуясь волевому усилию, направленному через канал связи с посохом, оболочка кристалла Посоха Любой Формы охватывает конструкцию из малых доменных кристаллов, собранную вокруг него, и кристалл принимает прежний вид. Потянувшись через канал связи с посохом к его Рунной Оболочке, формирую в ней Структуру Перехода, воссоздающую магические свойства оболочки Посоха Любой Формы, управляемой Способностями Метаморфа, связанными с Изменчивым Ключом Дракона Серого Пламени. Теперь возможности посоха, фактически, приведенны к старому орденскому стандарту, усиленному собственной Рунной Оболочкой, резонатором-накопителем и дополнительными доменными кристаллами Серого Пламени. Придаю кристаллу посоха цербус-форму, одновременно преобразуя часть его оболочки так, что из острой вершины цербуса, лежащего на моей ладони, выходит тонкая стальная на вид цепочка. И, наклонив голову, надеваю цепочку с кристаллом себе на шею. Одновременно, через канал связи с посохом устанавливаю связь с цербусом (в который превратилась его оболочка). Серый кристалл откликается штатно. Остальная часть кристалла посоха, оказавшаяся внутри него, сейчас никак себя не проявляет, но я точно знаю, что могу свободно использовать ее, главное, чтобы не менялись материал и структура части, преобразованной в цербус. В стандартном драконьем облике сознание (в большинстве случаев) находится в расширенном состоянии. Связь с цербусом через канал связи с посохом (которую, в отличие от обычной, обнаружить так же невозможно, как сам канал) просто добавляет еще один поток. При этом часть сознания, погруженную в цербус, и возможности самого кристалла я могу использовать по своему усмотрению и по мере необходимости.
Привычно закидываю за основание крыльев ленту мантии и соединяю ее концы за основанием шеи, пропустив ленту под мышками. Прикрыв глаза для большей концентрации (и отрешившись от восприятия окружающего зрительными чешуйками и объективами оптических систем киборга), настраиваю на себя мантию. Как и следовало ожидать, эта модификация орденского защитного артефакта рассчитана на управление с помощью Рунной Оболочки и Способностей Метаморфа, либо одним из этих двух способов. Только ощутив магию мантии и посоха, осознаю, насколько неуютно чувствовал себя без привычного снаряжения. Сказываются обезличенные воспоминания, ставшие частью второго примененного мной экземпляра Изумрудного Ключа. Один за другим креплю матрикаторы к ленте мантии, проверяю содержимое переменных матриц. Часть кристаллов пусты. Часть содержит матрицы набора вариантов поясных инструментальных комплектов – под различный облик и компоновку физических и магических возможностей. Универсальный комплект последних модификаций киберов различного назначения, а так же устройства, приборы и оборудование, что называется, «на все случаи жизни», собранные в комплекты по тому же принципу различных требований к возможностям и облику оператора. Согласно обезличенным воспоминаниям, ставшим частью второго примененного мной экземпляра Изумрудного Ключа, -- орденский стандарт комплектации – явно не раз перестроенный и дополненный согласно личным знаниям, навыкам и опыту, которых у меня пока нет. Привычно преобразую мантию в пояс, одновременно материализуя поясной комплект инструментов, соответствующий моему облику.
Снова закрываю глаза и тянусь к магии кристалла-сердца, лежащего на моей ладони. Процесс настройки, привычный и знакомый до мельчайших деталей, все равно требует довольно много времени. Закончив настройку, проверяю матрицу катера: стандартный вариант, полная комплектация для свободного поиска без определения сектора (по принципу – готовься ко всему, но, прежде всего, – к самому худшему). Именно то, что нужно. Матрица заполнена энергией. Чтобы материализовать катер, достаточно задействовать магию кристалла. Сейчас «сердце» настроено на одного оператора, его магию могу чувствовать только я. Как и магию посоха и мантии, магические структуры «сердца» я ощущаю как часть собственных магических возможностей. Мысленно улыбнувшись, открываю глаза. Привычным движением прижимаю кристалл к поясу там, где для него есть место среди набора приборов и инструментов. Чуть преобразовав форму «сердца», надежно креплю его к поясу. Вот теперь, полный порядок.
– Лови!
Благодаря высокой скорости мышления и реакции в стандартном облике, я успеваю рассмотреть предметы, брошенные мне Проводником. Серебристая металлическая пластинка восьмиугольной формы – Знак Мечтателя. И тонкая пластинка идентификационного биочипа – единственного универсального «документа» любого жителя Колонии Солар, хранящего всю официальную информацию о нем. Резко вскинув передние лапы, чтобы поймать их, успеваю заметить, что облик Проводника изменился. Он стоит на том же месте и по-прежнему улыбается мне. Поза тоже не изменилась, но теперь передо мной совсем другой человек.
Он старше, чем был мгновением раньше, черты загорелого лица изменились. Смеющиеся глаза потемнели, волосы стали черными. Телосложение по-прежнему выдает опытного бойца, но теперь это скорее фехтовальщик, чем мастер рукопашного боя. Сила и ловкость неразрывно сплетены с изяществом, выдающим аристократа. Вместо одежды инженера из того мира, где создавалась вторая произнесенная мной версия Изумрудного Ключа, теперь на нем черный камзол с серебряным шитьем, черные бриджи и черные кожаные сапоги с серебряными шпорами. К узкому черному поясу с круглой серебряной пряжкой пристегнуты посеребренные металлические ножны с великолепной шпагой. Обезличенные знания, полученные в ходе Ритуала, как часть боевой подготовки, и ставшие частью Ключа, позволяют мне по достоинству оценить это оружие, а возможности и знания мага – его огромную магическую мощь. Левая рука Проводника лежит на эфесе шпаги, окруженном сложным плетением витой гарды из серебристого металла, на плечи накинут короткий черный плащ, скрепленный у горла застежкой в виде серебряной розы. От магии Авалонской Академии теперь не осталось и следа. Сейчас я чувствую в Проводнике совершенно иную магию, пожалуй, даже более мощную, чем прежде. Знания и навыки, ставшие частью Ключа, позволяют мне определить, что сейчас передо мной маг-адепт магии сущностей получающий доступ к энергии и частично к возможностям некой разумной (возможно частично, или псевдоразумной) магической сущности через призываемую магическую структуру-ключ, связанную с сущностью мага, измененной в ходе инициации. Я могу определить многие особенности этой магии, и сущности, с которой она связана, но магам Авалонской Академии она неизвестна (если не считать меня самого, ведь теперь по возможностям, знаниям и навыкам я полноправный маг Академии). Теперь передо мной стоит Корвин – Принц Серебряной Розы из королевского дома Амбера.
Поймав брошенный мне Проводником Знак Мечтателя, склоняю голову в знак благодарности, одновременно чуть расправив крылья. Я отчетливо чувствую магию гравировок Знака. Это значит, что он был изготовлен по моим новым личностным параметрам. Поколебавшись несколько секунд, пристегиваю знак к поясу. Пластинку соларианского «паспорта» я прижимаю к правому предплечью и, используя Способности Метаморфа, погружаю ее в тело там, где оно имеет животную природу (в расчете на дальнейшее преобразование животной органики в человеческий облик с помощью Способностей Метаморфа).
– А сейчас вторая часть пути, мастер Шторм. Ваша жизнь и память о ней. Теперь Вы можете стать их частью. В последствии Вы сможете пережить ее вновь, благодаря абсолютной памяти, но прежде я провожу Вас туда, куда Вы хотите попасть. Другого пути туда нет.
– Я знаю, мастер Кондуктор.
Я снова ложусь на брюхо. Проводник молча бросает в меня ментальное заклинание (очень сложное, но вполне привычное – Авалонского образца, основанное на магии знания), хотя веселая, чуть насмешливая улыбка амберского принца – сама по себе ответ. Пропустив заклинание сквозь защитную магию мантии и естественные защитные барьеры двух магических оболочек и астрального тела, я позволяю ему распределить содержимое ментального пакета в моей памяти. При этом я погружаюсь в медитацию, позволяя активной части заклинания работать быстрее. Ментальный пакет поистине огромен. При этом активная часть заклинания в точности определяет положение воспоминаний в моей памяти относительно уже существующих воспоминаний и друг друга вплоть до мельчайших фрагментов, поэтому она столь сложна. При иных обстоятельствах столь жесткое, однозначное внедрение полноценных воспоминаний в память было бы весьма неприятным. Но заклинание, созданное Проводником, абсолютно точно настроено на состояние моей сущности, личности и разума в данный момент. К тому же, это мои воспоминания: моя сущность и разум готовы принять их как неотъемлемую часть себя, а точный порядок внедрения фрагментов позволяет им развиваться по мере получения новых воспоминаний. Я не пытаюсь погрузиться в этот поток информации. Для этого просто нет времени. Тем не менее, моя сущность и разум меняются под его воздействием, и я чувствую, что многие из этих изменений необратимы, но заранее принимаю их. Их берет под свою защиту Плетение Бессмертия Духа, как часть изменившейся сущности, и этого мне более чем достаточно. Его парадоксальная магия не ошибается никогда. Поэтому я не вмешиваюсь – просто жду завершения процесса, с интересом прислушиваясь к изменениям, происходящим с моей сущностью, но так, чтобы не мешать им. Но даже этого отстраненного восприятия более чем достаточно, чтобы понять, что с каждым серьезным изменением моя сущность и разум нравятся мне все больше.
При этом значительная часть информации занимает свое место не в памяти мозга сердцевины, а в памяти вычислительной системы кибермодуля. Множество программ, найденных, либо написанных мной в тот, или иной момент субъективного времени; файлы и базы данных с самой разнообразной информацией, но, прежде всего – документы в электронной форме с не меньшим разнообразием кодировок и степеней шифрования: в зависимости от происхождения и важности. Мой драконий паспорт из родного мира, полученный в день совершеннолетия и затем дополнявшийся различными записями и отметками по мере того, как я приобретал уже собственный опыт мага, метаморфа, исследователя и ученого. Удостоверение агента-аналитика СКМ с эмблемой спецотдела аналитики, защищенное запредельным, даже по соларианским меркам, многоступенчатым шифрованием. Там же длиннейший список допусков к различной секретной информации, находящейся в ведении Корпуса и других соларианских «контор» разного уровня и профиля. Удостоверение о взятии под контроль Доспеха Пустотного Стража Тизаф с определенным номером в соответствующих базах Корпуса. И так далее. Документов было очень много, и каждый из них был не менее важен, чем все остальные. При этом они были не просто файлами определенного содержания, формата и защищенности: все они отражали существование определенных точек бесконечного переплетения вероятностей. Те из них, что были связаны с Колонией Солар, имели в своей структуре разного рода точки монтирования для взаимодействия с данными из памяти идентификационного биочипа. Так что предъявить то, или иное удостоверение может только его владелец и только с помощью своего соларианского «паспорта», имплантированного в тело и запрограммированного на взаимодействие с ним.
Не удивительно, что Проводник принял облик Корвина из Амбера. Он просто напомнил мне, что передо мной отнюдь не маг Ордена Мечтателей, равный мне по возможностям и магической силе, а разумная магическая сущность, способная на гораздо большее (при строго определенных условиях).
Когда новая память окончательно заняла свое место в моей сущности, закончив ее изменять, и моя сущность, память и разум полностью стабилизировались, под защитой Плетения Бессмертия Духа, я сразу задействовал через канал магической связи с основным экземпляром Посоха Любой Формы его Рунную Оболочку, с ее помощью быстро формируя множество заклинаний, магических структур и плетений, так, или иначе зацентрованных на кристалле посоха, или связанных с ним иным способом. Часть из них объединена в системы и структуры различных порядков, часть связана только с посохом, но при этом в памяти мозга исходной формы, связанной с Изумрудным Ключом, они давно (с точки зрения памяти, переданной мне Проводником) хранятся единой компактной структурой для быстрого приведения в привычное состояние основного экземпляра Посоха Любой Формы, созданного частичным произнесением второго заклинания Изумрудного Ключа. Поэтому создание этой своеобразной «оплетки» посоха занимает совсем мало времени, не смотря на ее сложность, которая постоянно росла по мере приобретения мной новых, уже собственных, знаний, навыков и опыта мага.
Как только я закончил эту, давно ставшую привычной (благодаря памяти, переданной мне Проводником), работу. Проводник снова улыбнулся веселой, чуть насмешливой улыбкой амберского принца и крикнул: «лови!». Я резко сел на хвост, приняв вертикальное положение, и, пользуясь полным сферическим обзором, легко поймал мелькнувший в воздухе небольшой золотистый медален – «свернутую» транспортную форму Доспеха Пустотного Стража Тизаф. Я ждал именно этого. Более того, я был абсолютно уверен, что это именно тот экземпляр грозного оружия древней исчезнувшей расы, который я когда-то подчинил себе совсем в другой жизни. Теперь ставшей для меня единственной реальной и изменившей меня куда больше, чем та, из которой мне удалось вырваться благодаря первому экземпляру Изумрудного Ключа Бессмертия Духа.
Привычно произнеся мысленно часть второго заклинания Изумрудного Ключа, я создал второй экземпляр Посоха Любой Формы и, мгновение полюбовавшись небольшим прозрачным кристаллом, появившимся на моей ладони, привычным движением вставил его в гнездо управляющего энергокристалла в центре медалена «свернутого» Доспеха Тизаф. Пользуясь каналом связи с этим экземпляром кристалла, я быстро сформировал комплекс магических структур, минимально необходимый для того, чтобы установить связь через кристалл с Доспехом Тизаф. Это было совсем несложно, ведь я помнил в мельчайших деталях, как нужно создавать эти магические структуры. К тому же, за долгое время работы агентом-наблюдателем Соларианского Корпуса Магов (ставшей для меня реальностью вместе с памятью, переданной мне Проводником, -- как и другие периоды моей жизни, предшествовавшие ей). Мне не раз приходилось проделывать нечто подобное в значительно большей спешке и куда менее спокойной обстановке.
Установив связь с Доспехом Тизаф, полученным от Проводника, я нисколько не удивился, обнаружив в памяти его управляющей системы все программы, настройки и базы данных, созданные мной за время работы с этим древним оружием. А в маготехнических системах доспеха – все магические структуры, плетения и прочую магическую начинку, которые должны были быть там, согласно моим воспоминаниям. Скорее я бы сильно удивился, если бы их там не было. Накопители доспеха были заряжены примерно вчетверо больше, чем обычно (опять же, согласно моей памяти) и это тоже меня не удивило. Я быстро перебросил примерно половину энергии в накопитель-резонатор основного экземпляра Посоха Любой Формы и четверть в накопитель соединенного с доспехом кристалла Посоха Любой Формы. Затем с помощью маготехнической управляющей системы доспеха перебросил на тот же кристалл посоха уже полноценную систему магических структур для взаимодействия с доспехом: хранившуюся в памяти его системы на случай, если придется быстро настраивать только что созданный для этой цели кристалл. И, наконец, спрятал полностью готовый к бою доспех в материале своей Мантии Метаморфа: прижав золотистый медален к поясу для инструментов (в который была преобразована мантия), а затем изменил его форму в этом месте так, что он охватил собой «свернутый» Доспех Тизаф. Преодолеть маскирующую магию мантии, без содействия владельца, невозможно по определению, и я всегда пользовался этим, чтобы скрыть древний боевой артефакт, если имелась такая возможность.
Пока я занимался приведением Доспеха Тизаф в боевую готовность, в руках Проводника непонятно как появилась большая прямоугольная книга, больше похожая на идеально совершенный маготехнический прибор в виде книги из гладкого серого пластика и серо-серебристого металла. Я не пытался проследить, как и откуда он появился здесь. Тем не менее, был уверен, что в любом случае не смог бы этого сделать. Ответ на этот вопрос могла дать только сама эта книга – Кондуит Отрешенности: абсолютный артефакт познания, созданный исчезнувшей древней расой, о которой ничего неизвестно даже соларианцам. Для меня – последний шаг на пути к той точке в бесконечном переплетении вероятностей, в которой я оказался.
Молча кивнув Проводнику, я лег на брюхо и, расширив астральное тело с помощью Способностей Метаморфа, начал формировать в нем сильный магический дар связанный с шестью стихиями (Жизнь, Воздух, Свет, Земля, Вода, Огонь), используя одновременно Рунную Оболочку и Способности Метаморфа. За долгое время работы с Кондуитом Отрешенности в спецотдделе Департамента Аналитики СКМ (в должности штатного маготехника) я много узнал о том, каким должен быть этот магический дар, -- который мне предстояло преобразовать в атрибутивный артефакт для взаимодействия с Кондуитом Отрешенности, -- чтобы созданный из него атрибут получился максимально совершенным. Однако тогда у меня не было ни времени, ни возможности создать его заново. Зато теперь я мог это сделать, чем воспользовался в полной мере.
Затем, все так же используя возможности обоих произнесенных мной Ключей, знания, мастерство и опыт (как ставшие частью второй произнесенной мной версии Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, так и мои собственные, полученные вместе с памятью, переданной мне Проводником) я преобразовал сформированный полный дар (или дар серого мага) в Жезл Силы. Атрибутивный артефакт созданный по законам символометрии и символистики, -- по определению позволяющий воплотить любое чистое знание в некий объект, процесс, явление, либо их сочетание энного порядка. Само по себе преобразование не заняло много времени, ведь когда-то я уже рассчитал его с максимально возможным тщанием, а затем реализовал свои расчеты. Сейчас я помнил все это с абсолютной точностью, как и все что много позже выяснил по этому поводу уже с помощью Кондуита Отрешенности, так, что, на сей раз, Жезл Силы получился намного совершеннее, хотя выглядел точно так же.
Метровой длины жезл из гладкого, серо-серебристого металла, с плоскими, плавно скругленными торцами и плавным рельефом, идущим по всей длине корпуса, в виде двух спиралей, словно скручивающих его от середины к торцам. Образующая спиралей – правильный восьмиугольник. Там, где половины спирального рельефа перетекают друг в друга, находиться углубление, повторяющее форму кристалла исходной формы орденского посоха. Это гнездо работает так же, как гнездо управляющего энергокристалла в Доспехе Пустотного Стража Тизаф. Кристалл служит одновременно средством управления и резервным источником энергии для жезла (хотя, чтобы воплотить что-либо с его помощью, должно хватить собственной энергии артефакта). Не смотря на то, что материалом для его создания служили структуры дара в моем астральном теле (на момент преобразования ничем не отличавшиеся от сильного дара природного серого мага), связь с артефактом не возникла самопроизвольно. Пока кристалл посоха не установлен в гнездо, атрибутивность жезла проявляется лишь в том, что на точно такой же кристалл, принадлежащий другому магу Ордена Мечтателей, артефакт не отреагирует никак.
Теоретически, с помощью жезла можно реализовать любую магию, или техническое решение, независимо от прочих условий. Как это будет выглядеть в особо экзотических случаях, предвидеть сложно, но это будет работать. В этом я не раз убедился на собственном опыте. Прежде всего – в полевых условиях, когда на особо сложных заданиях приходилось работать вместе с оперативниками Корпуса в качестве прикомандированного аналитика. А большего, в данном случае, требовать не имеет смысла: магия атрибутов куда эффективнее классической, но она настолько же более необъяснима и непредсказуема. Чтобы понять, как будет действовать жезл, одних знаний мало, тут может помочь только личный практический опыт, в этом я тоже успел убедиться не раз. При этом того опыта, что я получил вместе с памятью, переданной мне Проводником, уже более чем достаточно, чтобы уверенно использовать жезл практически в любой ситуации.
Я вновь мысленно произнес часть второго заклинания Изумрудного Ключа, создавая новый экземпляр Посоха Любой Формы. Небольшой прозрачный кристалл исходной формы посоха мгновенно возник у меня на ладони (куда указывал мысленный посыл при произнесении части заклинания Ключа). Благодаря памяти, переданной мне Проводником, мне было привычно и комфортно ощущать три похожих канала магической связи (необнаружимых какими-либо средствами без моего сознательного содействия), соединивших мою сущность с тремя одинаковыми кристаллами. При этом для моей сущности, измененной полученной памятью (учитывая мой богатейший и разнообразный опыт мага, приобретенный в разные моменты моего субъективного времени тем, или иным способом), это было вполне естественно и различать экземпляры Посоха Любой Формы я мог без малейшего труда (как и взаимодействовать, – в том числе, со всеми тремя одновременно).
Мгновение полюбовавшись небольшим кристаллом Посоха Любой Формы, я точно так же – по памяти, используя канал магической связи с третьим экземпляром кристалла и его рунную оболочку, быстро создаю «оплетку» для этого экземпляра кристалла посоха. Она предназначена, прежде всего, для максимально эффективной реализации возможностей Жезла Силы и тонкого управления с его помощью атрибутивной связью с абсолютным артефактом познания. Кроме того этот комплекс магических структур и объектов разного рода, собранных воедино общим артефактом центровки, поддержки и управления (которым служит третий экземпляр кристалла Посоха Любой Формы), позволяет максимально эффективно и гибко (насколько это вообще возможно) соединить классическую магию, атрибутивную природу Жезла Силы и Кондуита Отрешенности, и магию веры (объект которой – познание) для которой они – взаимосвязанная пара фокусов. Эта связь через зацентрованную на кристалле магию особенно ценна тем, что работает в обе стороны. К тому же она служит отличным средством соединения Жезла Силы с магией, зацентрованной на основном экземпляре Посоха Любой Формы, превращающим пару мощных универсальных артефактов в единый инструмент мага мало чем ограниченной мощи и разнообразия возможностей.
Работать с этим составным артефактом удобнее всего, погрузив Жезл Силы (вместе с оболочкой, созданной вокруг него из управляющего экземпляра кристалла Посоха Любой Формы) в основной экземпляр посоха в его классической форме восьмигранного ростового посоха (с длинными коническими торцами, имеющими скругленные вершины) из цельного прозрачного кристалла. При этом свободную высоту в древке посоха (не занятую Жезлом Силы) обычно занимают две цепочки сопряженных вершинами цербусов (выше и ниже жезла). Настройка оболочки посоха вполне им полноценно работать. Причем одна из сопряженных цербус-форм по-прежнему содержит внутри себя накопитель-резонатор посоха и сборку малых доменных кристаллов, если она присутствует. А возможности составного артефакта надежно скрывают как Жезл Силы, так и сопряженные цербус-формы в структуре посоха.
Одновременно, при необходимости, магию, зацентрованную на кристалле, управляющем Жезлом Силы, можно (соединив каналы магической связи) использовать для сопряжения с «оплеткой» экземпляра кристалла, управляющего Доспехом Тизаф. В магическом смысле, объединяя составной артефакт-посох в одно целое с древним доспехом. Что дает огромное преимущество в бою, когда и доспех, и посох используются как оружие – в этом, судя по воспоминаниям, переданным мне Проводником, я успел убедиться не раз. Лишь поработав с жезлом и Кондуитом Отрешенности достаточно долго (сначала на дежурствах в спецотделе аналитики, а затем и в полевых условиях) и не прекращая при этом изыскания в магии веры, я узнал о них достаточно, чтобы создать для кристалла, управляющего жезлом, первый конгломерат зацентрованной на нем магии. Который затем постоянно совершенствовал – по мере обретения тем, или иным путем новых знаний, навыков и опыта совместного применения составного артефакта-посоха, Доспеха Тизаф и давно привычных мне артефактов из орденского комплекта. К тому моменту моего субъективного времени, которым заканчивалась память, переданная мне Проводником, этот процесс был уже завершен. По крайней мере, до получения принципиально нового знания, навыков, или опыта, связанных с этой задачей.
Только закончив создание и настройку «оплетки» управляющего кристалла и перебросив в его накоптель-резонатор половину энергии из накопителя основного экземпляра Посоха Любой Формы, я привычным движением вставил кристалл в точно такое же, как на Доспехе Тизаф гнездо. Жезл мгновенно ожил. Внешне ничего не изменилось, но в этот момент я вновь почувствовал, что такое обладание атрибутом. Жезл я чувствовал не только через связь с кристаллом (впрочем, для доспеха Тизаф она тоже лишь основное средство взаимодействия с владельцем, -- гарантия полномочий оператора). В активном состоянии этот жезл часть меня, как любой атрибутивный артефакт, -- часть его создателя и владельца. Но, в то же время, я могу контролировать связь с этой частью, управляя ею с помощью кристалла.
Протестировав функции управления через гнездо кристалла, я убедился, что они остались такими же, как я их помнил, с учетом усовершенствований внесенных при формировании дара и преобразовании его в жезл. Полный, в режиме максимального взаимодействия, контакт с жезлом на уровне атрибутивной магии помог мне быстро разобраться с новыми функциями системы управления, практически не заметив, что они чем-то отличаются от привычных. Приноровившись к системе управления, я снова осмотрел жезл, сравнивая внешнее впечатление с ощущением атрибутивного артефакта.
Жезл вновь получился удивительно похожим на Кондуит Отрешенности: не формой, а впечатлением, которое создавалось при взгляде на него – это одновременно артефакт магии, развитой до уровня высочайшего искусства, и совершенный прибор, объединяющий в себе лучшие технологические решения столь же развитой науки. Он воплотил в себе мое восхищение ими, стремление к их высотам. Я старался приблизиться к их пониманию с самого начала своей работы в спецотделе аналитики, но преодолел лишь малую часть пути. Впрочем, это меня не огорчало. Само по себе обладание столь совершенным атрибутом, как вновь созданный мной Жезл Силы уже стоило затраченного когда-то времени и усилий, но это лишь средство для того, чтобы установить связь с Кондуитом Отрешенности, сохраняя при этом контроль над ней. Осталось только пробудить абсолютный артефакт познания.
Привычно опершись левой передней лапой на жезл, как на короткий посох, (уничтожить, или повредить его, пока существую я, все равно невозможно), я протянул правую за книгой. Улыбнувшись и слегка кивнув, Проводник передал мне Кондуит Отрешенности. Естественно он был доволен, ведь я сделал еще один шаг на пути туда, куда он меня доставил. Положив Кондуит Отрешенности на пол перед собой, я провел ладонью по гладкой поверхности переплета и медленно поднял крышку, левой лапой крепко сжав жезл, -- слишком многое зависело от реакции древнего артефакта: все же жезл я создавал заново и не мог быть полностью уверен в том, что произойдет. В следующее мгновение все чувства исчезли, сметенные холодной волной отрешенности, хлынувшей в разум от книги, созданной неведомой расой.
Я привычно перенастроил жезл, используя канал связи с кристаллом посоха, вставленным в гнездо управления, -- снизив уровень взаимосвязи с атрибутом. Отрешенность не исчезла совсем, она словно отодвинулась на второй план, превратившись в ровный, холодный фон существования. Меняя настройки жезла, я убедился, что могу, либо убрать этот фон совсем, либо полностью погрузиться в состояние холодной отрешенности. Но даже в этом случае я все равно могу «вынырнуть», вспомнить о том, что можно, и нужно, мыслить иначе, -- ведь псевдосущность Кондуита Отрешенности воздействует только на жезл-атрибут, специально созданный, прежде всего, для управления этим воздействием. Новый жезл работал так же, как тот, который я давно привык использовать, но при этом был совершеннее.
Обретенная с его помощью связь с абсолютным артефактом познания придала смысл силе жезла. Привычное ощущение ее присутствия (пока дремлющей, но не менее явной для меня на уровне атрибутивной магии, давно ставшем привычным именно благодаря работе с Кондуитом Отрешенности) через магическую связь, возникшую между жезлом и книгой, передавалось псевдосущности древнего артефакта. Знающей и природу этой силы, и принципы ее действия. Через атрибутивную связь с жезлом оно передавалось мне: не как знание, а как некое, лишенное структуры понимание того, что сила жезла, с одной стороны, сохранила знакомую мне природу, с другой – стала больше и гораздо совершеннее, чем была у прежнего жезла.
Как и прежде эта осмысленность силы жезла объединяла два разных артефакта в единое целое, -- существование одной части возникшей магической системы позволяло существовать другой. Эта мысль, с одной стороны, не была знанием, -- это было лишь понимание, переданное мне псевдосущностью Кондуита Отрешенности, -- с другой она накладывалась на соответствующие знания и практический опыт, полученные вместе с памятью, переданной мне Проводником. То, что я могу в любой момент оборвать эту связь, псевдосущности было безразлично и не только потому, что она лишена самосознания и собственной воли, -- природа ее такова, что ей безразлично все, кроме чистого знания.
Лишь вновь обретя связь с псевдосущностью Кондуита Отрешенности, я снова понял, что в действительности есть для нее чистое знание, и это понимание обрадовало меня, как обретенное когда-то в первый раз – не меньше, чем успешное установление связи с абсолютным артефактом познания. Ему доступно знание, имеющее отношение к науке, или магии в любой ее форме, -- информация описывающая устройство всей бесконечности того, что существует (и соответствует данному определению). При этом знания о происходящем в той, или иной части существующего. В том числе, например, -- о социальной, или политической структуре живущих там разумных существ, об их поступках и психологии – можно почерпнуть из книги лишь в том случае, если они становятся необходимой частью изложения чистого знания во внятной, для черпающего, форме. Например, читая описание заклинания, либо технологии, можно узнать имя их создателя (и то, если это принципиально для описания его трудов), но узнать что-либо о мире и времени, где он жил и работал, можно лишь в том случае, если без этой информации нельзя понять смысл созданного им чистого знания. Таким образом, почерпнуть из Кондуита Отрешенности информацию, которую можно считать разведданными (если речь не идет о научно-информационном и технологическом шпионаже), можно лишь настолько окольными и непредсказуемыми путями, что даже в самом крайнем случае коллеги из оперативного департамента Корпуса не станут требовать от меня этого. Что не раз выручало меня, спасая от подобных требований. Не мешая при этом подбросить им полезную для них информацию из книги, если она появлялась там по тем, или иным причинам.
Связь с псевдосущностью Кондуита Отрешенности резко усилила естественное стремление моей сущности к познанию нового, заставляя вспоминать все когда-либо интересовавшие меня вопросы, имеющие отношение к чистому знанию, на которые я, пока, не нашел ответа. Хотелось забыть обо всем и искать это знание в новом, неисчерпаемом источнике, радуясь новым вопросам, которые породят ответы. Привычно перенастроив жезл, я свел это ощущение до уровня вечно горящего яркого пламени, которое согревает изнутри, независимо от того, что происходит вокруг, но не слепит и не заставляет разум гореть, постепенно сгорая. На мгновение мне вновь стало страшно, при мысли о том, что случилось с магами, рискнувшими установить прямую связь с Кондуитом Отрешенности. Несмотря на то, что в творении неведомой расы не было злого умысла. Лишь усилием воли мне удалось отогнать эту мысль. В этот момент я вновь по достоинству оценил способность книги придавать разуму ясность и лишенную чувств отрешенность. Во многих случаях она поистине бесценна, как любой совершенный инструмент, которым можешь и умеешь управлять.
Естественно, я не стал читать книгу, как сделал это, подчинив Кондуит Отрешенности впервые, сейчас для этого было не время и не место. Вместо этого я заставил книгу и жезл исчезнуть, привычно воспользовавшись для этого возможностями атрибутивной магии. Теперь, когда связь между артефактами установлена, совершенно неважно, где именно находиться жезл. Пока я сохраняю связь с ним либо на уровне атрибутивной магии, либо через магическую связь с кристаллом посоха, ничего не измениться. После того, как я установил с ним связь с помощью жезла-атрибута, Кондуит Отрешенности сам стал моим атрибутом (не созданным, как Жезл силы, а вторичным приобретенным).
И Жезл силы и Кондуит Отрешенности, как большинство атрибутивных артефактов, весьма затруднительно уничтожить, не уничтожив вначале их владельца. Правда, Жезл силы я могу в любой момент уничтожить, но не на уровне атрибутивной магии, а благодаря его устройству, отдав команду с помощью кристалла. При этом Кондуит Отрешенности перестанет быть атрибутивным артефактом, утратив связь с очередным магом-владельцем, и вернется в обычное состояние. Если вынуть кристалл из гнезда на жезле, жезл и книга тоже перестанут быть атрибутами. Кондуит Отрешенности при этом утратит активность, как если бы маг-владелец утратил магический дар, или заблокировал его тем, или иным способом. Пока жезл и книга находятся в состоянии атрибутов, я могу легко скрыть их (как проделал это только что), -- при этом, сохраняя к ним доступ, -- так, что обнаружить их наличие при мне можно лишь средствами высшего порядка (да и то, это задача из разряда «кто кого»). Что не раз выручало меня во время заданий уже в роли агента-аналитика спецотдела.
Привычная и близкая (доступная в любой момент) мощь двух артефактов категории А, и комплект орденского снаряжения окончательно придали реальность тому состоянию моей сущности и разума, в которое привела их вначале магия второго произнесенного мной экземпляра Изумрудного Ключа, а затем память, переданная мне Проводником. Впрочем, за долгое время работы вначале агентом-наблюдателем Корпуса, а затем агентом-аналитиком спецотдела, я приспособился обходиться вовсе без «средств усиления» (к которым, по возрастающей, относились: мой орденский комплект снаряжения, Доспех Пустотного Стража Тизаф и Кондуит Отрешенности). Если родимое начальство считало, что я не могу использовать их на очередном задании. При этом причины часто были столь заумными и малопонятными, что даже все мои знания, навыки и опыт не помогали понять их сразу. Проще было отказаться от задания, или согласиться, принимая его как есть. Во втором случае часто приходилось отказаться даже от снаряжения из моей небольшой личной коллекции, имея в своем распоряжении после отправки на задание лишь знания, навыки, опыт и прочие воспоминания хранимые мозгом и вычислительными системами кибермодуля исходной формы, связанной с Изумрудным Ключом (находящейся в виде «отпечатка» в кристалле Посоха Любой Формы) и запас магической энергии в накопителе того же кристалла.
В такой ситуации очень часто выручало то, что я часто использовал два любимых комплекта снаряжения из своей коллекции артефактов (положившие ей начало) и очень хорошо изучил их с практической точки зрения. Затем, на Колонии Солар, после очередного задания я использовал эти практические знания и опыт, чтобы заново изучить связанные с ними артефакты, используя всю полноту своих знаний, навыков и опыта во всех известных мне областях магии, науки и всевозможных их пересечений. А так же оборудование и всевозможные информационные хранилища Корпуса, к которым я имел доступ в тот момент субъективного времени. Став сотрудником спецотдела аналитики, я продолжил это привычное занятие, используя неограниченный допуск к информации и возможности Кондуита Отрешенности.
Таким образом, я достаточно быстро научился воспроизводить привычное снаряжение (создающее образ рыцаря-мага, или мага наемника) используя набор экземпляров кристалла Посоха Любой Формы, на которые накладывал заранее продуманные, просчитанные и испытанные на полигонах академии Корпуса, системы магических структур, плетений, различного рода заклинаний и чар (часто связанных между собой лишь единым артефактом поддержки питания и управления). Результат никогда не был по-настоящему схож с великолепными творениями артефакторики (особенно с комплектом снаряжения рыцаря-мага, созданным одним из величайших артефакторов древности того мира, откуда я вынес этот образ), но даже при первых попытках определить это мог только я.
Полученный мной результат в чем-то уступал оригиналу, многие свойства которого определялись не магией, а артефакторикой и алхимией во всей мощи и красоте их возможностей, но, прежде всего, он был просто другим. Я никогда не пытался буквально скопировать свойства и возможности артефактов, прилагая все усилия для того, чтобы воспроизвести и улучшить возможности их практического применения. По мере дальнейшего использования и изучения исходных комплектов снаряжения это удавалось мне все лучше, и к моменту субъективного времени, которым заканчивалась память, переданная мне Проводником, мне удалось завершить этот процесс: примерно в том же смысле, что и теоретическое совершенствование Жезла Силы с помощью знаний из Кондуита Отрешенности.
Сложнейшие конгломераты разнородной взаимодополняющей магии и технических решений (реализуемых с помощью возможностей цербусов, формируемых по мере необходимости в оболочке кристалла посоха после придания ему формы, обладающей достаточным объемом) удалось свернуть в компактные информационные структуры, представляющие в моей памяти целостные завершенные объекты: созданные по тому же принципу, что и «оплетки» для основного экземпляра Посоха Любой Формы и кристаллов, управляющих Доспехом Тизаф и Жезлом Силы. Благодаря этому воссоздать один из комплектов снаряжения с помощью набора кристаллов я мог за минимально возможное время с минимальными энергозатратами. На оптимизацию которых ушло немало времени и усилий на конечном этапе исследований. Это дало мне, прежде всего, новое ощущение свободы: возможность принять привычный (и очень комфортный во многих ситуациях) облик независимо от наличия артефактов – которые я, тем не менее, продолжал активно использовать, если была возможность.
Воспроизведение снаряжения рыцаря-мага требует четырех кристаллов (один на сам доспех, один на меч, один на плащ и один на перевязь и пояс) плюс набор кристаллов по количеству метательных кинжалов, входящих в комплект снаряжения. Щиты (как и в артефактном исполнении) представляют собой часть доспеха. При этом в материале доспеха имелась распределенная система из нескольких цербусов, объединенных общей оболочкой (определенная настройка которой заставляла серые кристаллы считать, что они сопряжены гранями). Их пространственное расположение, программирование каждого кристалла и системы виртуальных структур (описывающих оборудование, действие которого воспроизводит конкретный цербус) позволяли создать комплекс совершенно немагической защиты, гармонично дополняющий прочие защитные возможности доспеха.
Плащ (действующий по принципу Плаща Серой Звезды) тоже имеет в структуре цербус, но только один: воссозданный в материале застежки плаща – которого вполне хватает для техногенного дополнения магических свойств этого своеобразного артефакта. В мече цербус тоже один, в материале рукояти посередине ее длины. При этом противовес рукояти, в отличии от оригинала, имеет форму шестигранного конического бойка с тупой вершиной. Еще одна такая же форма расположена в месте перехода рукояти в клинок и направлена вершиной в сторону лезвия: этот шестигранник словно рассечен гардой меча надвое по горизонтали. Настройка оболочки кристалла посоха, в данном случае заставляет цербус в рукояти меча считать грани, ребра и вершину бойка и второго шестигранника на рукояти своими собственными, что позволяет, в случае необходимости превратить меч в совершенное и многогранное оружие чисто техногенной природы, возможности которого, тем не менее, гармонично дополняют магические качества меча.
Ножны для меча сформированы в виде плоской полости в материале доспеха на спине, расположенной таким образом, что рукоять меча выступает над правым плечом. При этом нижняя часть ножен, выступающая из спины доспеха, подпружинена и при извлечении меча прячется в верхнюю часть (пружинный механизм соединяет их в одно целое, позволяя реализовать как часть формы доспеха). Ножны для метательных кинжалов тоже реализованы как плоские ниши в доспехе, повторяющие расположением положение пояса и перевязи с мечом. Причем поясные ножны имеют ту же конструкцию, что и ножны меча.
Метательные кинжалы так же имеют шестигранные бойки-навершия и утолщения гарды, а рукояти их несколько толще, чем у прототипов. Зато, в рукояти каждого кинжала имеется цербус. Позволяющий, в том числе, посылать кинжалы в полет и удерживать их в воздухе, не используя магию. Кроме того, цербусы в кинжалах настроены на работу в связках для создания различных эффектов и решения разнообразных задач, что не мешает, в случае необходимости, использовать кинжалы как группу, или цепочку цербусов. Пояс и перевязь (в данном случае, как и доспех, представляющие единое целое) воспроизводят внешний вид и функции аналогичных предметов артефактного комплекта снаряжения, но в них имеются прорези в местах, где из щелей-ножен выступают рукояти меча и кинжалов. В материале пряжек пояса и перевязи имеется пара цербусов, настроенных и запрограммированных на поддержку тех же функций техногенными средствами.
Конский доспех из того же комплекта требует семи кристаллов: один на сам доспех, по одному на каждую подкову, один на сбрую, седло и седельные сумы (представляющие собой одно целое за счет перетекания формы одного предмета в другой в местах их соприкосновений друг с другом) и один на оголовье и поводья. Цербус в оголовье реализован в перекрестии ремней переносья – в виде украшения. В конском доспехе, как и в основном, реализована система цербусов, объединенных в единую систему настройкой свойств оболочки кристалла посоха. Подковы формой сильно отличаются от прототипов: они значительно массивнее и защищают переднюю часть копыта, что позволяет сформировать в материале цербус для техногенной поддержки их магических возможностей и свойств.
Еще один кристалл нужен, чтобы создать копье рыцаря-мага. В его рукояти сформирована цепочка сопряженных вершинами цербусов в соответствии с минимальной длиной копья. Как и в случае с мечом, кинжалами и подковами, эти цербусы обеспечивают техногенную поддержку магических свойств копья. Наличие в каждом элементе созданного из кристаллов снаряжения собственной рунной оболочки с резонатором-накопителем дает множество новых возможностей и позволяет усиливать их с помощью магической энергии, перебрасывая ее по каналам связи в структуры-накопители кристаллов. К тому же, обнаружить возможности и свойства такого снаряжения можно лишь в зависимости от настройки скрывающей магии кристаллов. Это позволяет по мере необходимости создавать совершенно разное впечатление для стороннего наблюдателя.
Основной экземпляр Посоха Любой Формы (с его «оплеткой» и основным запасом магической энергии в резонаторе-накопителе) при этом, обычно носится на шее в виде эллипсоида вращения, способного вместить цербус, из инертного прозрачного материала (кварца, или стекла), висящего на тонкой стальной цепочке, выходящей из вершины эллипсоида. При необходимости эго можно вытащить из-под доспеха за цепочку, открыв забрало шлема, чтобы освободить шею, а затем, либо сразу придать нужную форму, либо «сорвать» с шеи, сымитировав разрыв цепочки изменением формы.
Одеть, или снять такой доспех, не выдавая его целостность и способность менять форму, – сложно, но, во-первых, все же возможно. Во-вторых, если «снимать» и «одевать» его так, как я привык это делать в облике, дополняемом этим снаряжением, обнаружить разницу с обычным снаряжением крайне сложно. А возможность менять форму каждого предмета по мере необходимости и управлять его магией, динамически перестраивая и дополняя ее, позволяет преподнести множество смертельных сюрпризов даже очень опасному врагу. В этом смысле доспех рыцаря-мага, воссозданный с помощью кристаллов, несомненно превосходит оригинал, в чем я убеждался не раз, по мере обретения опыта научившись эффективно пользоваться этим в случае необходимости, даже имея при себе полный набор снаряжения и средств усиления.
Для «снятия» отдельных частей доспеха в случае необходимости можно использовать плетения магии единорогов, которые я всегда соединял в нужных местах с основной «оплеткой» доспеха. Это плетение позволяет отправить в подпространство, поддерживаемое естественной магией единорогов, предмет, или часть предмета, сохраняя при этом узкие, малозаметные щели, соединяющие обычное пространство с магическим. Таким образом, можно надежно скрыть часть доспеха, не нарушая его целостность, а затем убрать скрытую деталь (или детали) с помощью изменения формы, позволив закрыться ведущим в подпространство щелям. При этом обнаружить что-либо, кроме применения естественной магии единорогов, чрезвычайно сложно.
Со снаряжением мага-наемника получилось проще и сложнее одновременно. Достаточно всего четырех кристаллов: один становится плащом мага-метаморфа (с соответствующей магией и системой цербусов в толще материалла) с широкими рукавами, глубоким капюшоном и накидной пелериной, второй – бердышом-посохом со своей магической «оплеткой» и цепочкой поддерживающих ее цербусов, сопряженных вершинами, расположенных вдоль оси древка. Третий кристалл превращается в кинжал мага, как и бердыш-посох – одновременно инструмент и оружие (в тех случаях, когда с посохом не развернуться) с соответствующей магической «оплеткой». Внешне это ланнарский кинжал мага с рукоятью из темной геватской бронзы и клинком из стального серебра, но, в отличии от оригинала, навершием рукояти служит шестигранный боек (такой же, как у метательных кинжалов из снаряжения рыцаря-мага, воссозданного с помощью кристаллов), такое же утолщение (словно разрезанное пополам плоскостью клинка) расположено в пересечении рукояти с гардой (и направлено в сторону клинка), а в рукояти имеется цербус. Из четвертого кристалла создается книга заклинаний со свойствами «зеркального артефакта», в чем-то уступающая артефактному прототипу, в чем-то – превосходящая его, но, в любом случае, более управляемая и гибкая с куда более широкими возможностями. Абсолютная память позволяет мне в процессе создания перенести в эту книгу все, что я успел записать в артефактный оригинал, что позволяет сразу в полной мере пользоваться ее возможностями.
Основной в этом комплекте артефакт-пояс в виде белой ленты с красивой пряжкой (так же имеющий «зеркальные» свойства) я обычно создаю из основного экземпляра Посоха Любой Формы, дополняя его «оплетку» магией, необходимой этому артефакту. При этом цербус, который я стараюсь всегда иметь в структуре основного экземпляра посоха, располагается в пряжке пояса, форму которой для этого пришлось несколько изменить относительно оригинала. Сумку с инструментами и припасами странствующего мага (лежащую на бедре так же, как висящая с другой стороны книга) я обычно создаю как часть пояса, что не добавляет новых сложностей, как и создание, тем же способом, ножен из темной геватской бронзы для кинжала мага, «подвешенных» к поясу спереди справа. Основная сложность с этим комплектом снаряжения – содержимое поясной сумки. Его всякий раз приходится или создавать тем, или иным способом, или собирать уже на месте, что часто весьма непросто. Впрочем, та же проблема возникает при использовании образа рыцаря-мага, если нет возможности взять с собой необходимые магу инструменты и различный расходный материал. С этим приходится мириться и всякий раз искать выход заново, но сделать это намного проще, имея снаряжение, создающее (независимо от своей природы) целостный образ – позволяющее вписаться в окружающую обстановку, в чем я убеждался не раз.
Привычно использовав возможности Рунной Оболочки, я «оттолкнул» исходную форму, связанную с Изумрудным Ключом, в ее «отпечаток» в кристалле основного экземпляра Посоха Любой Формы. Обнаружить этот «отпечаток», как и прочие свойства кристалла (и магический канал, связывающий с ним мою сущность) -- невозможно. Поэтому за долгое время работы агентом Корпуса я давно привык хранить все свои знания, память, опыт и прочую информацию в памяти мозга сердцевины исходной формы, связанной с Изумрудным Ключом (или в памяти вычислительной системы кибермодуля, содержащего сердцевину, если информация имеет машинное представление). Благо, «оттолкнув» исходную форму в кристалл посоха, я по-прежнему сохранял с ней связь через канал магической связи с кристаллом и мог свободно мыслить с помощью мозга сердцевины и вычислительных систем кибермодуля дракона-киборга.
Одновременно, используя Возможности Метаморфа и связанную с ними исходную форму дракона животной природы (в качестве материала), я принял человеческий облик, выбрав тот, в котором меня привыкли видеть сотрудники спецотдела аналитики главного управления СКМ. При этом я одновременно изменил соответствующим образом астральное тело и обе магических оболочки, развернул орденскую Мантию Метаморфа в классическую мантию мага так, что она скрыла висящий у меня на шее основной экземпляр Посоха Любой Формы и медален «свернутого» Доспеха Тизаф, оказавшийся висящим на шейной ленте-подвесе (представляющей собой часть мантии) ниже кристалла посоха, и сменил комплект инструментов и приборов на поясе (являющемся частью мантии) на соответствующий новому облику. В процессе преобразования тела, я привычно соединил его с идентификационным биочипом, пользуясь полученной памятью. Только после этого мой личный документ «ожил», признав меня как владельца, и выдал сигнал готовности к работе и перехода в режим ожидания запросов.
Спокойно и уверенно улыбаюсь Проводнику. Я готов оказаться в той точке бесконечного переплетения вероятностей, которую он создал для меня. Проводник кивает, не меняя облика, и делает плавный жест рукой. Я ничего не почувствовал, но барьер магии веры, мгновением раньше могучий и непреодолимый, исчезает мгновенно и бесследно. Вокруг нас возникает закрепленный за мной отсек в одном из казарменных блоков здания главного управления СКМ. На первый взгляд, он мало чем отличается от многих других таких же, но я чувствую знакомые магические структуры, охранную магию и отклик техномагических систем. Встроенный в стену сейф защищен гораздо лучше обычного, причем дополнительную защиту я устанавливал сам. Сквозь нее я могу ощутить свою личную коллекцию артефактов – небольшую, но не раз сыгравшую свою роль в очередном задании. Собственно именно поэтому агентам Корпуса разрешают собирать такие коллекции и использовать их по своему усмотрению.
Сверившись с данными терминала, встроенного в рабочий стол, я мысленно улыбнулся. Момент времени и данные о состоянии дел соответствуют конечной точке воспоминаний, переданных мне Проводником. Кокон и Сосуд Веры созданы достаточно давно и не раз использовались мной на заданиях, но к чисто оперативной работе я пока не возвращался, оставаясь агентом-аналитиком в спецотделе. Тем не менее, начальство приноровилось регулярно отправлять меня в помощь оперативникам, полагаясь на мой прежний опыт агентурной работы, что вполне устраивает меня. Наши отношения с сотрудницей отдела, которой я подарил артефакт-диадему, созданный с помощью магии веры, тоже остались прежними: нежными и при этом легкими, не стесняющими нас обоих. Недавно мы были в моем родном мире и прекрасно провели время с моими родителями. Благо статус сотрудника отдела спецаналитики и соответствующий допуск моей подруги к засекреченной информации это вполне позволяют. Сейчас мне нужно идти на дежурство в отделе, а остаток дня и ночь мы снова проведем вместе. Это стало уже привычным для нас обоих.
Я давно привык мыслить в состоянии расширенного сознания и ничто не мешает мне выделить один из его потоков во время дежурства в отделе, чтобы погрузиться в воспоминания, переданные мне Проводником, при максимальном сжатии субъективного времени, но мне не хочется этого делать. По крайней мере, сейчас. Фактически я прожил три жизни – с точки зрения моих воспоминаний. Первая из них та, в которой мои мечты и безысходность реальной жизни как-то проломили грань реальности, и в мои сны проникло звучание Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, который его создатель с помощью другой изощренной магии отправил странствовать в пространстве снов всего множества существующих миров.
При этом образовался разрыв вероятности первого рода, но достоверно я узнал об этом лишь много позже. Из обособленной микрореальности в которую превратила мой сон вспомогательная магия Ключа, я со временем нашел свой путь в свой родной мир. Использовав полученные знания и навыки, чтобы определить, а затем найти мир, в котором я мог бы по настоящему жить тем, кем я стал. Родившись в этом мире, я прожил очень долгую и счастливую жизнь, обретя огромный личный опыт мага, метаморфа, ученого и исследователя в различных областях магии, науки и всевозможных их сочетаний и пересечений. Причем относительно близко к началу этой жизни я произнес второй Ключь-стандарт моего родного мира и в дальнейшем использовал магию двух Ключей вместе, со временем приобретя огромный и очень разнообразный опыт так, или иначе связанный с этим.
Затем я все же отправился на Колонию Солар (с которой мой родной мир связан договором союзного подданства, так что юридически я давно был соларианцем) и, пройдя обучение в Академии СКМ (на основе уровня знаний «маг корпуса», ставших частью Ключа, проникшего в мои сны), стал вначале наблюдателем Корпуса. А затем, приняв, предложение взять под контроль Доспех Пустотного Стража Тизаф, прошел подготовку по специальности агент-наблюдатель.
Уже в этом качестве мне, во время одного из заданий, пришлось вернуться в мир, где я родился впервые и занять место в собственном теле сразу после того, как моя сущность оказалась в обособленной микрореальности, созданной магией Ключа, проникшего в мои сны. При этом для успешного выполнения задания мне предстояло жить в том мире, ничего не помня о том, что со мной произошло.
Так началась моя вторая жизнь, которую я тоже помнил во всех деталях. Кончилась она тем, что я погиб в автокатастрофе. Вернее вместе с машиной разбилась точная копия моего тела, созданная могущественным магом одного из существующих миров, который хотел использовать меня как агента с нестандартным мышлением (ведь я был из другого мира). Причем когда я погиб в том мире, где родился впервые, мама была жива, так что мне не пришлось пережить ее смерть. В то же время моя смерть там замкнула вероятностную петлю вокруг разрыва первого рода (возникшего в момент проникновения в мои сны Изумрудного Ключа Бессмертия Духа) и рождение в том мире, который я считаю родным, стало единственным с точки зрения вероятности. При этом наличие на пути моего существования разрыва вероятности первого рода (даже локализованного) по-прежнему не позволяло установить вероятностными методами мое пребывание где-либо и определить меня как причину каких-либо изменений, что очень помогало мне в работе агента.
Предложение мага я естественно принял, тем более, что перед этим получил на время доступ ко всем своим воспоминаниям, знаниям и навыкам, а так же снаряжению, отправленному со мной на задание, но надежно скрытому специалистами Корпуса. Благодаря этому, когда маг призвал демона, чтобы тот изменил меня, для выполнения задания мага (причем изменил так, как я того захочу), я просто приказал демону создать обособленную микрореальность и поддерживать ее, не наблюдая за происходящим внутри и, естественно, ничего не говорить магу. Затем, используя магию обоих Ключей-стандартов родного мира (как было мне привычнее всего), свои собственные знания, навыки и опыт, я создал для себя облик, по моим представлениям наиболее подходящий для всего, что мне предстояло в том мире (судя по информации, собранной специалистами Корпуса перед моей отправкой на задание). По своей природе этот облик представлял собой результат любовного союза дракона и кобылы-единорога (что, в принципе, было вполне возможно) – давая мне множество преимуществ и возможностей в магическом мире, замершем на средневековой ступени технологического и социального развития.
Хотя облик я создавал сам, -- демон только скрыл это, повинуясь моему приказу (согласно приказу мага) – маг ничего не заподозрил и, уяснив необычность моих возможностей, лишь с большим энтузиазмом взялся за мое обучение. За пол года предельно напряженной подготовки в закрытой горной долине, где стоял замок мага, и в подъземелии под замком (где маг мог управлять не только пространством и материей, но и временем). В котором я получал практический опыт странствий и противостояния разным опасностям – я стал сильным (и достаточно опытным) рыцарем-магом, в равной мере владеющим боевым искусством и магией. При этом обучение бою с самого начала основывалось на комплекте доспехов, выбранном для меня магом из обширных запасов замка, идеально дополняющем возможности созданного мной облика. А магическая подготовка создавала полноту умений мага-универсала (естественно, с уклоном в ее боевое применение).
Затем были долгие странствия в том мире под руководством мага (который, тем не менее, вмешивался в них довольно редко). И, наконец, участие в походе армии мага (которую он долгие годы собирал и готовил в своем замке и долине вокруг него) против множества опасных и могущественных сущностей, проявивших себя в том мире. Что, собственно и привлекло внимание специалистов Департамента Мониторинга Вероятностей СКМ. И, в конце концов, «критическое воздействие» -- вновь, как и на предыдущем задании, обернувшееся для меня банальной дракой, пусть и совсем уж запредельного уровня. При этом не боевые средства усиления и опыт (прежде всего, приобретенный в родном мире) позволили мне тогда подготовиться к решающей схватке, в полной мере используя преимущество применения высочайших (даже по соларианским меркам) технологий, техномагии и артефактуры своего родного мира в чисто магической схватке. Однако решающую роль сыграло все же мастерство мага и боевая мощь Доспеха Пустотного Стража Тизаф. Выданного мне «родной конторой» (после получения специальности агент-наблюдатель, и спецкурса по управлению артефактом) именно для таких случаев.
Затем было возвращение на Колонию Солар. Так завершилась для меня вторая из прожитых мною жизней, ведущая, вместе с первой в ту точку бесконечного переплетения вероятностей, куда доставил меня Проводник. При этом сейчас эту точку и мой путь к ней Проводник сам же и создал, но это ничего не меняло, и было мне совершенно безразлично.
Покидая тот мир и время, – снаряжение, создающее завершенный образ странствующего рыцаря из того весьма необычного облика, который я выбрал для себя, – я, с разрешения мага (который был единственным, кто, в конце концов, понял, что бывший калека из другого мира совсем не тот, кем он привык его считать), забрал с собой. Потому, что по законам Колонии Солар и внутренним правилам Корпуса они были моей личной собственностью, – и не раз использовал их в последствии в тех заданиях, где такой образ был гибкой и, в то же время, надежной легендой. Примерно так же я использовал комплект снаряжения мага-наемника, купленный на собственные средства во время предыдущего задания. Сейчас оба этих комплекта снаряжения я чувствовал через защиту своего личного хранилища артефактов, и это навевало воспоминания, заставившие мысленно улыбнуться.
Затем была долгая и вполне успешная работа в должности агента-наблюдателя. И, наконец, тот случай с древним комплексом, «посрамивший» (прежде всего, по мнению его начальника) аналитиков спецотдела. Предложение подчинить Кондуит Отрешенности – исходившее от него же. Создание первого экземпляра Жезла Силы, превращение Кондуита Отрешенности в атрибут и подготовка в академии корпуса по специальности «агент-аналитик». Долгая работа в отделе спецаналитики, которая мне очень нравилась, и периодические «полевые» задания, постепенно ставшие регулярными (благодаря Принципу Параллельного Присутствия). Все это было реально, и я помнил его в мельчайших подробностях, даже не погружаясь специально в память, полученную от Проводника. Напротив, именно в таком состоянии, как сейчас, мои воспоминания воспринимались наиболее естественно. Все они и связанные с ними события вместе вели к конечной и наилучшей точке моей жизни в пределах того, что я смог описать в своих рассказах, и чем руководствовался, представляя точку назначения, вложенную как цель в заклинание магии веры, отыскавшее Проводника.
После его вмешательства реальной осталась только эта часть моей жизни, но моя память хранила не менее детальные воспоминания о еще одной – третьей жизни, закончившейся встречей с Проводником. Очень схожая с первой, она отличалась тем, что я гораздо дольше прожил в мире, месте и времени, где родился впервые, – на Терре базового (относительно Колонии Солар) измерения в конце двадцатого начале двадцать первого века. Прежде, чем в мои сны проникло звучание варианта Изумрудного Ключа Бессмертия Духа, отправленного в мир снов создателем заклинания. Поэтому у меня уже не было желания пройти тот жизненный путь, в начале которого я оказался после этого. Но я все так же стремился к его наивысшей точке, какой представлял ее к тому моменту в своих мечтах. Поэтому в третьей жизни я пошел окольным путем, использовав, полученные с помощью Изумрудного Ключа знания и навыки мага, и магию веры, чтобы отыскать Проводника и уже с его помощью попасть в нужную точку бесконечного переплетения вероятностей.
Сейчас именно эта – третья, жизнь заставляла меня чувствовать себя счастливым, как никогда прежде. С одной стороны, я был счастлив, зная, что она перестала существовать, как нечто реальное. С другой, воспоминания о ней стали неким идеально черным фоном, на котором предельно ярко сверкала (как ожерелье из бесценных самоцветов) моя новая жизнь, которая, с точки зрения этих воспоминаний, существовала менее получаса (не считая субъективного времени, проведенного в обособленной микрореальности, созданной из моего сна). При этом я точно знал, что это своеобразное, возможно иррациональное, ощущение счастья навсегда останется со мной. И самые лучшие моменты в дальнейшей жизни я всегда смогу сравнить с этой памятью о нереальном – для всех, кроме меня и, возможно Проводника.
Он по-прежнему стоит рядом в облике Принца Серебряной Розы, но теперь чуть в стороне, насколько это позволяют размеры жилого отсека. При этом соларианские системы безопасности молчат. Для них Проводника просто не существует. Я легко убедился в этом, опросив их с помощью одной из магических интерфейсных линий в отсеке, давно настроенных на взаимодействие с рунной и прозрачной оболочками. Это окончательно убедило меня, что нас двоих не существует все время, пока Проводник выполняет свою работу (купол магии веры лишь отделял меня от созданной им реальности до тех пор, пока я не соответствовал ей).
– Похоже, Вы любите этот облик.
– Возможно, хотя сейчас его определяете Вы. Прощайте, мастер Шторм. Я рад был помочь Вам. Это было очень легко. Вы точно знали, чего именно хотите от меня, -- это встречается удивительно редко.
– Многие из призвавших Вас жалели о своем выборе.
– Чаще чем мне бы того хотелось.
– Надеюсь, что не окажусь в их числе.
– Вам это не грозит. Вы ответили на оба вопроса.
– Как и куда.
Проводник молча кивнул.
– Прощайте, мастер Кондуктор. Передайте привет мастеру Желязны, если встретитесь с ним. Задается мне, Вы, все же часто бываете в мирах Янтарной Сферы.
Проводник весело улыбнулся.
– Из Вас получиться отличный оперативник, мастер Шторм. Интуиция и способность верить в невероятное, даже не имея доказательств, порой важнее знаний, мастерства и опыта. Мы однажды уже встречались. Это была отличная прогулка.
– Он тоже знал оба ответа.
– Конечно. Он заплатил за это ни чуть не меньше чем Вы, мастер Шторм.
Улыбнувшись мне на прощанье, Проводник внезапно исчез. При этом все стационарные магические структуры, техногенные системы, артефактура и маготехника вновь не ощутили ничего так же, как не почувствовал чего-либо я сам, используя личные возможности. Я мысленно улыбнулся: теперь нашу встречу с этой реальностью связывают только мои воспоминания. Но удивительнее всего то, что это все тот же мир и поток времени, где я родился впервые – базовые относительно Колонии Солар, изменились лишь место и момент времени. Я знаю это совершенно точно, потому, что Проводник дал мне это знание вместе с переданной памятью – оно было мне необходимо. Что стало при этом с прежним состоянием вероятностей в этом мире и потоке времени – загадка, как и сам Проводник. И вновь ответ меня не интересует (по крайней мере, пока).
Куда больше меня заинтересовали слова Проводника о том, что я могу стать хорошим оперативником. В тот момент он был еще «настроен» на меня, поэтому мне легко понять их смысл. Оперативную работу в чистом виде я по-прежнему не люблю, но, во-первых, все может измениться со временем, ведь существование моей сущности, по определению прервать невозможно. Во-вторых, работая с оперативниками корпуса в качестве агента-аналитика, я успел полюбить эту ее разновидность, и она действительно дается мне легко. Скорее всего, Проводник говорил именно об этом.
В любом случае это будет иметь значение в будущем. Сейчас мне нужно лишь активировать телепортационную магосистему отсека, чтобы переместиться на портальную площадку «оперативного зала» спецотдела управления аналитики главного управления СКМ перед очередным дежурством (далеко не первым и, тем более, не последним), но в моем распоряжении для этого есть еще несколько минут.
